Оскар Уайльд (Oscar Wilde)

Цветок любви

Милый друг, моя вина здесь... о, когда б был не из праха создан я,
На высотах мне красоты довелось бы знать немеркнущего Дня.

И не мерзость запустенья мне бы страсть была, а гимн — огонь и дрожь! —
И, свободный, я б сразил гидроголовую неправду, чушь и ложь.

Если б музыкою стали поцелуи, от которых губы — в кровь,
Ты бы с ангелами, с Биче, на зеленый луг взошла, моя Любовь.

Я б увидел вместе с Данте сферы звезд и золотую солнца нить,
И тогда б, как Флорентийцу, небо веры мне открылось, может быть.

И меня, в моей безвестности, народы увенчали бы, цари,
И колени б я склонил, купаясь в славе, как весь мир в лучах зари.

Я бы в мраморный чертог вошел, где юн всегда останется поэт,
Где свирель медоточива, где конца и краю морю звуков нет.

Приподнимет златокудрый Китс от кубка, где амбросия, чело,
И целуя в лоб, десницу мне пожмет с любовью, чисто и тепло.

И цветущих яблонь ветки приласкают когда голубя в бреду,
О любви моей узнают два любовника, лежащие в саду.

Прочитают повесть страсти, созерцая мою тайную печаль,
И целуясь, как и мы, но только их ничуть не разлучает даль.

Ибо правда жизни — червь — уже подтачивает жизни алый мак,
Юность — лепесток опавший, что никто поднять не в силах и никак.

Но не жаль мне, что любил тебя — кого ж еще, мой милый человек!
Перемалывает время нас, преследует бесшумно хищный век.

Без руля и без ветрил мы мчимся... но когда и юность отштормит,
Смерть придет, молчащий кормчий, лютня, лира, хор и флейта, — все молчит.

И в могиле все уныло: здесь другой червь подгрызает корешки,
Превратятся в прах желанья, древо страсти захиреет от тоски.

Как же деву полюбить мне, и Мадонна мне не так мила была,
И Киприда, что выходит, словно лилия, из волн, всегда бела.

Выбрал песни, а не жизнь я — но, как юности к концу подходит срок,
Понял: миртовый, любовный, лучше лавра для поэта был венок.

Перевод: А. Прокопьева 

Flower of Love

Sweet, I blame you not, for mine the fault was, had I not been made of 
                                          common clay
I had climbed the higher heights unclimbed yet, seen the fuller air, the larger day.

From the wildness of my wasted passion I had struck a better, clearer song,
Lit some lighter light of freer freedom, battled with some Hydra-headed wrong.

Had my lips been smitten into music by the kisses that but made them bleed,
You had walked with Bice and the angels on that verdant and enamelled meed.

I had trod the road which Dante treading saw the suns of seven circles shine,
Ay! perchance had seen the heavens opening, as they opened to the Florentine.

And the mighty nations would have crowned me, who am crownless now and 
                                        without name,
And some orient dawn had found me kneeling on the threshold of 
                                   the House of Fame.

I had sat within that marble circle where the oldest bard is as the young,
And the pipe is ever dropping honey, and the lyre's strings are ever strung.

Keats had lifted up his hymeneal curls from out the poppy-seeded wine,
With ambrosial mouth had kissed my forehead, clasped the hand of noble love 
                                            in mine.

And at springtide, when the apple-blossoms brush the burnished bosom 
                                        of the dove,
Two young lovers lying in an orchard would have read the story of our love;

Would have read the legend of my passion, known the bitter secret of my heart,
Kissed as we have kissed, but never parted as we two are fated now to part.

For the crimson flower of our life is eaten by the cankerworm of truth,
And no hand can gather up the fallen withered petals of the rose of youth.

Yet I am not sorry that I loved you -ah! what else had I a boy to do? -
For the hungry teeth of time devour, and the silent-footed years pursue.

Rudderless, we drift athwart a tempest, and when once the storm of youth is past,
Without lyre, without lute or chorus, Death the silent pilot comes at last.

And within the grave there is no pleasure, for the blindworm battens on the root,
And Desire shudders into ashes, and the tree of Passion bears no fruit.

Ah! what else had I to do but love you? God's own mother was less dear to me,
And less dear the Cytheraean rising like an argent lily from the sea.

I have made my choice, have lived my poems, and, though youth is gone 
                                        in wasted days,
I have found the lover's crown of myrtle better than the poet's crown of bays.

1. Humanitad (Во человечестве) • Humanitad
2. Увы! • Hélas!
3. Сад Эроса • The Garden of Eros
4. Portia
5. Double Villanelle

Распечатать стихотворение

Количество обращений к стихотворению: 1430

Последние стихотворения

To English version