Rudyard Kipling (Редьярд Киплинг)

The Undertaker's Horse

	"To-tschin-shu is condemned to death.
	How can he drink tea with the Executioner?"

			Japanese Proverb.

The eldest son bestrides him,
And the pretty daughter rides him,
And I meet him oft o' mornings on the Course;
And there kindles in my bosom
An emotion chill and gruesome
As I canter past the Undertaker's Horse.

Neither shies he nor is restive,
But a hideously suggestive
Trot, professional and placid, he affects;
And the cadence of his hoof-beats
To my mind this grim reproof beats: --
"Mend your pace, my friend, I'm coming. Who's the next?"

Ah! stud-bred of ill-omen,
I have watched the strongest go -- men
Of pith and might and muscle -- at your heels,
Down the plantain-bordered highway,
(Heaven send it ne'er be my way!)
In a lacquered box and jetty upon wheels.

Answer, sombre beast and dreary,
Where is Brown, the young, the cheery,
Smith, the pride of all his friends and half the Force?
You were at that last dread dak1
We must cover at a walk,
Bring them back to me, O Undertaker's Horse!

With your mane unhogged and flowing,
And your curious way of going,
And that businesslike black crimping of your tail,
E'en with Beauty on your back, Sir,
Pacing as a lady's hack, Sir,
What wonder when I meet you I turn pale?

It may be you wait your time, Beast,
Till I write my last bad rhyme, Beast --
Quit the sunlight, cut the rhyming, drop the glass --
Follow after with the others,
Where some dusky heathen smothers
Us with marigolds in lieu of English grass.

Or, perchance, in years to follow,
I shall watch your plump sides hollow,
See Carnifex (gone lame) become a corse --
See old age at last o'erpower you,
And the Station Pack devour you,
I shall chuckle then, O Undertaker's Horse!

But to insult, jibe, and quest, I've
Still the hideously suggestive
Trot that hammers out the unrelenting text,
And I hear it hard behind me
In what place soe'er I find me: --
"'Sure to catch you sooner or later. Who's the next?"

1 dak - Stage of a journey.

Лошадь гробовщика

                         То-Чин-шy приговорили
                         к смертной казни. Разве он может
                         пить чай с палачом?

                                           Японская пословица

	За любимицей детской  
	Всей округи соседской
По утрам наблюдаю угрюмо: 
	Пробегает лошадка, 
	От которой мне гадко
И на сердце – тяжёлая дума.

	Вот, ни шатко, ни валко  
	Впереди катафалка
Выступает солидно и строго.  
	И грохочут подковы:
	«Кто со мною? Готовы?
Я вернусь, подождите немного!»
  
	Люди в самом соку, – я  
	Часто вижу, тоскуя, –
А к тебе попадают в клиенты.  
	И повсюду на марше – 
	Похоронные марши,
И рыданья, и чёрные ленты.

	Что случилось со Смитом,  
	Пушкарем знаменитым?
Где наш Браун, певец и рассказчик?  
	Ты верни их, родимых,  
	Привези невредимых,
Что попали в твой лаковый ящик!      
 
	Пусть нечёсана грива,  
	Ты идешь горделиво,
Словно фею везёшь на полянку. 
	Скот лукавый и вредный, 
	Я предчувствую, бледный:
Ты мне скоро устроишь подлянку!

	Может, глупые строчки  
	Допишу я до точки,
И заботы твоей удостоюсь,  
	И ничем не прославлюсь,  
	Но в могилу отправлюсь
И английской травою покроюсь?

	Может, станешь ты клячей  
	Неходячей, незрячей,
И тебя живодёр уничтожит,  
	И от этой картинки 
	При кончине скотинки
Хохотну я злорадно, быть может?

	Перечту я, счастливый, 
	Этот стих свой глумливый,
Но – услышу: «Ну как вы и что вы? 
	Живо к лошади бывшей 
	Топай, Бард приунывший!
Ты готов? А другие – готовы?»

© Перевод Евг. Фельдмана
7-8.10.2001
9-10.10.2001 (ред.)
Все переводы Евгения Фельдмана

1. The First Chantey
2. The Cursing of Stephen
3. The Covenant
4. «Limits and Renewals». 1932. 19. Azrael's Count
5. Tarrant Moss

Распечатать (Print)

Количество обращений к стихотворению: 5560

Последние стихотворения

To English version