Rudyard Kipling (Редьярд Киплинг)

* * *

Before a midnight breaks in storm,
	Or herded sea in wrath,         
Ye know what wavering gusts inform 
	The greater tempest's path;
		Till the loosed wind
		Drive all from mind,
Except Distress, which, so will prophets cry,    
O'ercame them, houseless, from the unhinting sky.
                                  
Ere rivers league against the land              
	In piratry of flood,                                 
Ye know what waters steal and stand
	Where seldom water stood.                  
		Yet who will note,                        
		Till fields afloat,                              
And washen carcass and the returning well,
Trumpet what these poor heralds strove to tell? 
                                                
Ye know who use the Crystal Ball                
	(To peer by stealth on Doom),          
The Shade that, shaping first of all,        
	Prepares an empty room.                
		Then doth It pass                     
		Like breath from glass,
But, on the extorted Vision bowed intent, 
No man considers why It came or went.
                                    
Before the years reborn behold            
	Themselves with stranger eye,   
And the sport-making Gods of old,
	Like Samson slaying, die,                         
		Many shall hear                 
		The all-pregnant sphere,                        
Bow to the birth and sweat, but--speech denied-- 
Sit dumb or--dealt in part--fall weak and wide.     
                                                     
Yet instant to fore-shadowed need
	The eternal balance swings;
That winged men, the Fates may breed
	So soon as Fate hath wings.
		These shall possess
		Our littleness,
And in the imperial task (as worthy) lay
Up our lives' all to piece one giant Day.

* * *

Доколе сквозь полночный мрак
     Ударит ураган,
Стоит затишье - грозный знак:
     Он перед бурей дан.
     И грянет шквал,
     И двинет вал -
И вот, беспечный сетует пророк
На то, что Бог его не остерег.

Доколе воды многих рек
     Сливаются в потоп,
Ручьи находит человек
     Взамен привычных троп.
     Ценя покой,
     Махнешь рукой:
Ну что же - наводненье убедит,
Когда не убеждал тревожный вид.

Глядящему в хрустальный шар
     (А нынче всяк постиг
Науку чернокнижных чар),
     Предстанет некий Лик.
     И, затемнен,
     Исчезнет он,
И поплывет видений череда:
Что в этом Лике? Благо иль беда?

В грядущее свершим прыжок
     Из нынешних времен;
И сгинет всяк былой божок,
     Отмстивши, как Самсон.
     - Гляди в хрусталь!..
     Но, сколь ни жаль,
Глядящим не даруется глагол -
Молчат, хоть и предвидят много зол.

Да, снидет век суров и лют:
     Но есть противовес:
Рождается крылатый люд -
     Наместники Небес!
     Пускай ты мал,
     Пускай устал -
Избранникам вослед, отринув лень,
Ступай - в имперский, исполинский День.

© Перевод Сергея Александровского (2005)
Сергей Александровский - русский поэт и переводчик.

1. The First Chantey
2. The Cursing of Stephen
3. «Debits and Credits». (1919-1926). 10. The Portent
4. The Covenant
5. «Limits and Renewals». 1932. 19. Azrael's Count

Распечатать (Print)

Количество обращений к стихотворению: 5645

Последние стихотворения

To English version