Rudyard Kipling (Редьярд Киплинг)

The Bees and the Flies

"The Mother Hive"-- Actions and Reactions

A Farmer of the Augustan Age
Perused in Virgil's golden page
The story of the secret won
From Proteus by Cyrene's son--
How the dank sea-god showed the swain
Means to restore his hives again.
More briefly, how a slaughtered bull
Breeds honey by the bellyful.

The egregious rustic put to death
A bull by stopping of its breath,
Disposed the carcass in a shed
With fragrant herbs and branches spread,
And, having well performed the charm,
Sat down to wait the promised swarm.

Nor waited long. The God of Day
Impartial, quickening with his ray
Evil and good alike, beheld
The carcass--and the carcass swelled.
Big with new birth the belly heaves
Beneath its screen of scented leaves.
Past any doubt, the bull conceives!

The farmer bids men bring more hives
To house the profit that arrives;
Prepares on pan and key and kettle,
Sweet music that shall make 'em settle;
But when to crown the work he goes,
Gods! What a stink salutes his nose!

Where are the honest toilers? Where
The gravid mistress of their care?
A busy scene, indeed, he sees,
But not a sign or sound of bees.
Worms of the riper grave unhid
By any kindly coffin-lid,
Obscene and shameless to the light,
Seethe in insatiate appetite,
Through putrid offal, while above
The hissing blow-fly seeks his love,
Whose offspring, supping where they supt,
Consume corruption twice corrupt.

Пчелы и мухи

Античный пасечник прочел
В стихах Вергилия, что пчел
Плодить возможно, как Протей —
Морской божок, знаток затей, —
Учил словами хитрых уст…
Короче: если улей пуст —
Из убиенного быка
Родится рой наверняка.

Обряд постигнув до конца,
Крестьянин придушил тельца,
Потом добил, дубьем огрев,
И поместил в закрытый хлев,
На ложе из ветвей и трав —
Протей не может быть неправ!

Минуют сутки. Вновь заря, —
Лия лучи, благотворя
И злым, и добрым, — восстает…
Распух телец, и вздут живот!
И сколь же в нем крылатых чад?
О, мириады мириад!
Пчелиный рой тельцом зачат!

Потребен улей — и дымарь:
Язвили пчелы даже встарь.
Глядит батрак, разинув рот,
Как нож возносит пчеловод
И опускает, горд и рад…
О боги! Что за гнусный смрад!

И где же рой пчелиный? Где
Родившиеся жить в труде?
Прости-прощай и мед, и сот —
За червем червь ползет, ползет…
Насельники гнилых утроб!
Ох, полон ими каждый гроб,
И тошен им полдневный свет!
Числа им нет, названья нет!..
Стоит несносный, тяжкий дух,
И вьются мухи — тучи мух:
Коль яйца в мертвечину класть —
Прокормятся личинки всласть!


© Перевод Сергея Александровского (2005)
Сергей Александровский - русский поэт и переводчик.

1. The First Chantey
2. The Cursing of Stephen
3. «Limits and Renewals». 1932. 9. The Coiner
4. «Debits and Credits». (1919-1926). 10. The Portent
5. Anchor Song

Распечатать (Print)

Количество обращений к стихотворению: 5986

Последние стихотворения

To English version