Arthur Conan Doyle (Артур Конан Дойль)

«Songs of Action» (1898). 21. The Inner Room

It is mine – the little chamber,
      Mine alone.
I had it from my forbears
      Years agone.
Yet within its walls I see
A most motley company,
And they one and all claim me
      As their own.

There's one who is a soldier
      Bluff and keen;
Single-minded, heavy-fisted,
      Rude of mien.
He would gain a purse or stake it,
He would win a heart or break it,
He would give a life or take it,
      Conscience-clean.

And near him is a priest
      Still schism-whole;
He loves the censer-reek
      And organ-roll.
He has leanings to the mystic,
Sacramental, eucharistic;
And dim yearnings altruistic
      Thrill his soul.

There's another who with doubts
      Is overcast;
I think him younger brother
      To the last.
Walking wary stride by stride,
Peering forwards anxious-eyed,
Since he learned to doubt his guide
      In the past.

And 'mid them all, alert,
      But somewhat cowed,
There sits a stark-faced fellow,
      Beetle-browed,
Whose black soul shrinks away
From a lawyer-ridden day,
And has thoughts he dare not say
      Half avowed.

There are others who are sitting,
      Grim as doom,
In the dim ill-boding shadow
      Of my room.
Darkling figures, stern or quaint,
Now a savage, now a saint,
Showing fitfully and faint
      Through the gloom.

And those shadows are so dense,
      There may be
Many – very many – more
      Than I see.
They are sitting day and night
Soldier, rogue, and anchorite;
And they wrangle and they fight
      Over me.

If the stark-faced fellow win,
      All is o'er!
If the priest should gain his will,
      I doubt no more!
But if each shall have his day,
I shall swing and I shall sway
In the same old weary way
      As before. 

«Песни действия» (1898). 21. Тайная комната

В комнатке, мне перешедшей в наследство, 
      Мне, исключительно мне одному, 
Годы терплю я чужое соседство, 
      Годы чужую терплю кутерьму 
Публики пёстрой, где верует каждый     
В то, что кого и чего я ни жаждай, 
Должен я всё позабыть – и однажды 
      Всем существом подчиниться ему! 
 
Вот предо мною солдат здоровенный, 
      Грубый детина, кулачный боец. 
Нынче – растратчик вполне откровенный, 
      Завтра – вполне откровенный купец. 
Сердце любое захочет, – получит 
И разобьёт, если сердце наскучит. 
Совесть его никогда не замучит: 
      Он приручил её, пошлый хитрец! 
 
Рядом – священник, что склонен к расколу 
      (Видно, в душе он – чуть-чуть хулиган!). 
Любит священник воскресную школу, 
      Любит кадило и любит орган. 
Всякую мистику любит он исто, 
Любит он фразу, – была бы цветиста, 
Любит он ближних душой альтруиста 
      Всех – и не только одних христиан. 
 
Третий – сомнений тяжёлое бремя 
      Носит и носит в усталой душе. 
Младшего брата в последнее время 
      В нём признавать начинаю уже. 
Прошлое счёл он печальной ошибкой, 
Твёрдую почву – текучей и зыбкой 
После того, как добавил с улыбкой 
      К слову «учитель» приставочку «лже-». 
 
Тщетно пытается некто четвёртый 
      Преодолеть полосу неудач. 
Вряд ли, с персоною встретясь потёртой, 
      Скажешь впоследствии: тёртый калач! 
Робкий, затурканный жизнью дурацкой, 
Сворой преследуем он адвокатской. 
Жизнь его – спор утомительно-адский, 
      Скрытые слёзы и сдержанный плач. 
 
В комнатке скромной, почти без убранства, 
      С каждой минутой грустней и грустней: 
Тени собой заполняют пространство 
      С каждой минутой тесней и тесней, 
С каждой минутой нервозней и резче. 
Мгла надвигается люто и веще,  
В ней растворяются люди и вещи, 
      Святость и грех растворяются в ней. 
 
Сколько теней здесь, лишь Богу известно. 
      «Пусть, – рассуждаю я, глядя во тьму, – 
Воинство это вполне бестелесно,  
      Тесно становится даже ему». 
Бьются жестоко солдат и мошенник, 
Бьётся отшельник, хоть силой скуденек, 
Из-за меня, – и дрожу, холоденек, 
      Жду и дрожу, что достанусь… Кому? 
 
Если меня неудачник получит, 
      Бедность со мною займётся муштрой. 
Если священник, – он догмой замучит 
      Мыслей моих независимый строй. 
Старые лица, новые лица, – 
Что ещё в жизни со мною случится? 
А – ничего: сомневаясь, влачиться 
      Буду по ней, как и прежней порой.

© Перевод Евг. Фельдмана
8.09.-10.10.2004
Все переводы Евгения Фельдмана

1. «The Guards Came Through» (1919). 7. Grousing
2. «Songs of the Road» (1911). 9. The End
3. «Songs of the Road» (1911). 8. The Outcasts
4. «Songs of the Road» (1911). 25. A Voyage
5. «Songs of the Road» (1911). 29. The Message

Распечатать (Print)

Количество обращений к стихотворению: 5079

Последние стихотворения

To English version