Джон Лидгейт (John Lydgate)

Горемыка в Лондоне

Пришел я в Лондон как-то раз —
	Там суд, я слышал, прав и скор, —
И в Вестминстер двинулся тот же час,
	Дабы судейский крючкотвор
	Между мной и соседом уладил спор.
Я рек: «Ради Бога, дайте совет!»
Но в мошне моей не нашлось монет.

Округ толклась лихая шваль,
	И кто-то мой похитил шлык.
Хоть колпака и было жаль,
	Но я решил придержать язык,
	И в Королевский Суд проник,
И рек: «На соседа управы нет!»
Но в мошне моей не нашлось монет.

Секретари что было сил
	Строчили, что судил закон;
И встал один, и возгласил:
	«Ричард! Роберт! И кентский Джон!»
	И быстро столь гуторил он,
Что слух не поспевал вослед...
А я гадаю: где взять монет?

И в суд подался я мировой,
	Где мировой восседал судья;
Вхожу, с непокрытой стою головой,
	Реку: «Сосед не дает житья:
	Дойдем до кулачного скоро битья!»
Судья же ответил, что жалоба — бред,
Не услышав звона моих монет.

Оттуда я в Канцлерский Суд спешу,
	Где важные восседают писцы:
Всё меж собою шу-шу, да шу-шу —
	Дескать, пускай подождут истцы...
	Выслушали меня, подлецы,
И молвили, что виноват мой сосед,
Но суда не будет, коль нет монет.

А в Вестминстер-Холле сыскался муж,
	До пят облаченный в шелк;
Я ползал пред ним, что угодливый уж,
	И выл, как тоскующий волк.
	«Никак не возьму, — он ответил, — в толк:
Ужель тебе чинили вред?»
Видать, ожидал от меня монет.

Никто беде не желал помочь.
	И я в кулаках восчувствовал зуд,
И плюнул, и устремился прочь —
	Туда, где фламандский торговый люд
	Орал: «Отведайте вкусных блюд!
Очки примерьте, купите берет!
Не много потребуем с вас монет!»

До Вестминстерских я доплелся врат,
	А уж самый был солнопёк;
И торговцы, как стая грачей, кричат:
	«Ай да пиво! Глотни, браток, хоть чуток!
	Ай да ребрышки! Брызжет сок!»
Сулили полный подать обед —
Но где же мне было достать монет?

Бреду по Лондону. Град знаменит
	На весь обширный английский край...
А рынок знай себе галдит:
	«Свежая рыба! Плати, забирай!
	Спелая вишня!..» Что галочий грай,
Крики сии мне летели вслед.
Но в мошне моей не нашлось монет.

Предлагали хлеб, и вино, и эль,
	Совали пряности — перец, шафран;
Всучали мне лыко, деготь, кудель,
	А также бархат, шелка, сафьян;
	Да где там! Слоняюсь ни сыт, ни пьян,
Лондонским солнышком обогрет.
Мечтаю найти кошелек монет.

Вдоль мостовых, куда ни глянь —
	Торговые сплошь ряды.
Заморскую мне хвалили ткань,
	И местных садов плоды,
	И всякие овощи, прямо с гряды,
И шляпу, и плащ, и шотландский плед...
Отвечаю: «Милые, нет монет!»

Ни пирога не купил, ни метлы.
	Бреду по Ист-Чипу. Обида берет:
Костры пылают, клокочут котлы,
	Под звуки волынок пляшет народ!
	Голодный и грустный шагаю вперед,
А сзади задорный несется куплет.
Но что же поделаешь? Нет монет.

	До Корнхилла дохожу налегке.
Ворованным там торгуют добром.
	И вижу: шлык мой лежит на лотке!
	Канальи! Разрази вас гром!
Выкупать свое же — стыд и сором,
Баловство и блажь, суета сует.
Да и чем уплатишь, коль нет монет?

Кабатчик взял меня за рукав:
	«Сударь,— сказал он,— хотите вина?»
И вот, карманы свои обыскав,
	Я выудил грош, уплатил сполна,
	И разом кружку выпил до дна.
У вина премерзостный был букет.
А где на лучшее взять монет?

Я к Биллингсгэйту правлю путь,
	Реку желаю пересечь,
И завожу, смутясь чуть-чуть,
	О даровой переправе речь.
	Паромщик ответил пожатьем плеч,
И руками развел: «На сие — запрет.
Перевоза нет, если нет монет.»

И в Кент я двинулся, домой —
	Авось, надеялся, добреду...
Иду, измученный кутерьмой,
	Проклятья корыстному шлю суду.
	О Боже! В Лондоне — что в аду!
Таких лихоимцев не видел свет!
Правосудья не ждите, не давши монет.

© Перевод Сергея Александровского
Сергей Александровский - русский поэт и переводчик.
Все переводы Сергея Александровского


Деревенщина

Однажды в Лондон я пришел,
Законы там сильны.
В Вестминстер-Уорде собрались
Законники страны.
Сидят в палате старики,
На них седые парики,
— Какого рода дело? —
Свой иск я подал смело:
— Прошу вас срочно разрешить! —
Но без гроша нельзя спешить.

Пока толкался я в толпе,
Пропал мой капюшон.
Ищу его, мечусь, кричу,
Рассеян и смешон.
Бегу к судье, кричу ему:
— Внемлите стону моему! —
Но разве слышишь, если
Сидишь в судейском кресле?
— Ах, помоги мне, славный муж! —
Но без гроша спешить к чему ж?

Писцов немало было там
В забавных париках.
Их перья во всю мочь неслись,
Скрипели в их руках.
Мне больше ждать уже невмочь:
— К душе имейте жалость!
— Душа? Какая малость!
Конечно, есть в тебе душа,
Но, к сожаленью, без гроша.

Бегу по улице стремглав,
Измучился совсем.
И вот в таверну я зашел:
Быть может, там поем.
Трактирщик вовсе не сердит,
Он так приветливо глядит.
— Я голоден, дружочек!
Хоть черствый пирожочек!
— Я рад служить вам, ваша честь,
Но без гроша нельзя поесть.

Брожу по Корнхиллу весь день,
Иду по Кенвик-стрит,
И вижу: в лавке у купца
Мой капюшон висит.
Не стал он хуже и старей,
Прошу вернуть его скорей:
— Он мой! — Ну, ну, не врите!
Заплатите — берите!
Нет денег? Надо накопить!
А без гроша нельзя купить.

Идет навстречу мне аббат.
К нему я подхожу.
Прошу помочь, а он в ответ:
— Лишь Богу я служу.
Но так как я в душе не строг
То отпустить тебе бы мог
В награду за лишенья
Святые утешенья:
Елей, молитвы, благодать,
Но без гроша нельзя их дать.

И вот я в Кент иду домой,
Расстроен и угрюм.
Куда уйти, куда бежать
От мрачных этих дум?
И вздумал песню я сложить,
Как беднякам на свете жить,
Кто бродит как в тумане,
Кто без гроша в кармане.
Пою устало, чуть дыша,
Но можно петь и без гроша. 

Перевод Андрея Шмульяна

The London Lackpenny

To London once my steps I bent,
Where truth in no wise should be faint;
To Westminster-ward I forthwith went,
To a man of Law to make complaint.
I said, 'For Mary's love, that holy saint,
Pity the poor that would proceed!'
But for lack of money, I could not speed.

And, as I thrust the press among,
By froward chance my hood was gone;
Yet for all that I stayed not long
Till to the King's Bench I was come.
Before the Judge I kneeled anon
And prayed him for God's sake take heed.
But for lack of money, I might not speed.

Beneath them sat clerks a great rout,
Which fast did write by one assent;
There stood up one and cried about
'Richard, Robert, and John of Kent!'
I wist not well what this man meant,
He cried so thickly there indeed.
But he that lacked money might not speed.

To the Common Pleas I yode tho,
There sat one with a silken hood:
I 'gan him reverence for to do,
And told my case as well as I could;
How my goods were defrauded me by falsehood;
I got not a mum of his mouth for my meed,
And for lack of money I might not speed.

Unto the Rolls I gat me from thence,
Before the clerks of the Chancery;
Where many I found earning of pence;
But none at all once regarded me.
I gave them my plaint upon my knee;
They liked it well when they had it read;
But, lacking money, I could not be sped.

In Westminster Hall I found out one,
Which went in a long gown of ray;
I crouched and knelt before him; anon,
For Mary's love, for help I him pray.
'I wot not what thou mean'st', 'gan he say;
To get me thence he did me bid,
For lack of money I could not speed.

Within this Hall, neither rich nor yet poor
Would do for me aught although I should die;
Which seing, I gat me out of the door;
Where Flemings began on me for to cry,--
'Master, what will you copen or buy?
Fine felt hats, or spectacles to read?
Lay down your silver, and here you may speed.'

To Westminster Gate I presently went,
When the sun was at high prime;
Cooks to me they took good intent,
And proffered me bread, with ale and wine,
Ribs of beef, both fat and full fine;
A faire cloth they 'gan for to spread,
But, wanting money, I might not then speed.

Then unto London I did me hie,
Of all the land it beareth the prize;
'Hot peascodes!' one began to cry;
'Strawberries ripe!' and 'Cherries in the rise!'
One bade me come near and buy some spice;
Pepper and saffrone they 'gan me bede;
But, for lack of money, I might not speed.

Then to the Cheap I 'gan me drawn,
Where much people I saw for to stand;
One offered me velvet, silk, and lawn;
Another he taketh me by the hand,
'Here is Paris thread, the finest in the land';
I never was used to such things indeed;
And, wanting money, I might not speed.

Then went I forth by London stone,
Throughout all the Canwick Street;
Drapers much cloth me offered anon;
Then comes me one cried, 'Hot sheep's feet!'
One cried, 'Mackarel!' 'Rushes green!' another 'gan greet;
One bade me buy a hood to cover my head;
But for want of money I might not be sped.

Then I hied me into East Cheap:
One cries 'Ribs of beef and many a pie!'
Pewter pots they clattered on a heap;
There was harpe, pipe, and minstrelsy:
'Yea, by cock!' 'Nay, by cock!' some began cry;
Some sung of 'Jenkin and Julian' for their meed;
But, for lack of money, I might not speed.

Then into Cornhill anon I yode
Where there was much stolen gear among;
I saw where hung my owne hood,
That I had lost among the throng:
To buy my own hood I thought it wrong;
I knew it as well as I did my creed;
But, for lack of money, I could not speed.

The Taverner took me by the sleeve;
'Sir,' saith he, 'will you our wine assay?'
I answered, 'That cannot much me grieve;
A penny can do no more than it may.'
I drank a pint, and for it did pay;
Yet, sore a-hungered from thence I yede;
And, wanting money, I could not speed.

Then hied I me to Billings-gate,
And one cried, 'Ho! go we hence!'
I prayed a bargeman, for God's sake,
That he would spare me my expense.
'Thou 'scap'st not here,' quoth he, 'under twopence;
I list not yet bestow any almsdeed.'
Thus, lacking money, I could not speed.

Then I conveyed me into Kent;
For of the law would I meddle no more.
Because no man to me took intent,
I dight me to do as I did before.
Now Jesus that in Bethlehem was bore,
Save London and send true lawyers their meed!
For whoso wants money with them shall not speed. 

1. Guy of Warwyk
2. Vox Ultima Crucis

Распечатать стихотворение

Количество обращений к стихотворению: 2538

Последние стихотворения

To English version