Редьярд Киплинг (Rudyard Kipling)

«Barrack-Room Ballads». 16. Mandalay

By the old Moulmein Pagoda, lookin' eastward to the sea,
There's a Burma girl a-settin', and I know she thinks o' me;
For the wind is in the palm-trees, and the temple-bells they say:
"Come you back, you British soldier; come you back to Mandalay!"
    Come you back to Mandalay,
    Where the old Flotilla lay:
    Can't you 'ear their paddles chunkin' from Rangoon to Mandalay?
    On the road to Mandalay,
    Where the flyin'-fishes play,
    An' the dawn comes up like thunder outer China 'crost the Bay!
 
'Er petticoat was yaller an' 'er little cap was green,
An' 'er name was Supi-yaw-lat -- jes' the same as Theebaw's Queen,
An' I seed her first a-smokin' of a whackin' white cheroot,
An' a-wastin' Christian kisses on an 'eathen idol's foot:
    Bloomin' idol made o'mud --
    Wot they called the Great Gawd Budd --
    Plucky lot she cared for idols when I kissed 'er where she stud!
    On the road to Mandalay . . .
 
When the mist was on the rice-fields an' the sun was droppin' slow,
She'd git 'er little banjo an' she'd sing "Kulla-lo-lo!"
With 'er arm upon my shoulder an' 'er cheek agin' my cheek
We useter watch the steamers an' the hathis pilin' teak.
    Elephints a-pilin' teak
    In the sludgy, squdgy creek,
    Where the silence 'ung that 'eavy you was 'arf afraid to speak!
    On the road to Mandalay . . .
 
But that's all shove be'ind me -- long ago an' fur away,
An' there ain't no 'busses runnin' from the Bank to Mandalay;
An' I'm learnin' 'ere in London what the ten-year soldier tells:
"If you've 'eard the East a-callin', you won't never 'eed naught else."
    No! you won't 'eed nothin' else
    But them spicy garlic smells,
    An' the sunshine an' the palm-trees an' the tinkly temple-bells;
    On the road to Mandalay . . .
 
I am sick o' wastin' leather on these gritty pavin'-stones,
An' the blasted Henglish drizzle wakes the fever in my bones;
Tho' I walks with fifty 'ousemaids outer Chelsea to the Strand,
An' they talks a lot o' lovin', but wot do they understand?
    Beefy face an' grubby 'and --
    Law! wot do they understand?
    I've a neater, sweeter maiden in a cleaner, greener land!
    On the road to Mandalay . . .
 
Ship me somewheres east of Suez, where the best is like the worst,
Where there aren't no Ten Commandments an' a man can raise a thirst;
For the temple-bells are callin', an' it's there that I would be --
By the old Moulmein Pagoda, looking lazy at the sea;
    On the road to Mandalay,
    Where the old Flotilla lay,
    With our sick beneath the awnings when we went to Mandalay!
    On the road to Mandalay,
    Where the flyin'-fishes play,
    An' the dawn comes up like thunder outer China 'crost the Bay!

«Казарменные баллады». 16. Мандалея

Есть Девчонка на Востоке в древней Бирманской Стране. 
Всё глядит-глядит на Запад, вспоминая обо мне. 
Раскачает ветер пальмы, загудят колокола: 
«Возвращайся в Мандалею: краше в мире нет угла!»
		Поскорее,  поскорее
		Возвращайся в Мандалею!
	Вот уж вёсла голубые закружились на воде.
		В Мандалее, в Мандалее
		Зори ярче и алее,
	Края, лучше Мандалеи, не найдёте вы нигде!

Жаль, что с этою Девчонкой был я прежде незнаком! 
Я её увидел в храме перед глиняным божком. 
Жарко бога целовала, в ноги кланялась ему. 
Но стоял надменный Будда, безучастный ко всему.
		Не в пример немому богу,
		Я пришёл к ней на подмогу:
	Обнял так, что позабыла, о печали и нужде.
		В Мандалее, в Мандалее
		Зори ярче и алее,
	Края, лучше Мандалеи, не найдёте вы нигде!

Мы мечтали на закате, и рука была в руке. 
Засыпал я под напевы на гортанном языке. 
А потом стихала песня, и тотчас же вдоль реки 
Затевали перекличку пароходные гудки.
		Быстро солнце угасало.
		Выли волки... В дрожь бросало,
	Будто небо провисало на единственном гвозде.
		В Мандалее, в Мандалее
		Зори ярче и алее,
	Края, лучше Мандалеи, не найдёте вы нигде!

Я уж стар, а всё мне снятся золотые берега. 
То-то нынче Мандалея взволновала старика! 
Эх, ребята, ведь недаром ветераны говорят: 
«Кто увидел Мандалею, тот и родине не рад!»
		Долго-долго резкий, пряный,
		Будет сниться запах пьяный 
	И виденья древних пагод проноситься  в голове...
		В Мандалее, в Мандалее
		Зори ярче и алее, 
	Края, лучше Мандалеи, не найдёте вы нигде!

Если боли в пояснице, будет дождик поутру. 
Видно, после Мандалеи Лондон мне не по нутру. 
Годы маюсь в одиночку, не найду себе жену, 
Чтобы мне напоминала про далёкую страну.
		Век недолгий откатился,
		Я  с Девчонкою простился. 
	Что ж теперь?.. Глядишь, пробился белый волос в бороде…
		В Мандалее, в Мандалее
		Зори ярче и  алее, 
	Края, лучше Мадалеи, не найдёте вы нигде!

Там, к востоку от Суэца, есть местечко на земле, 
Где никто тебя не пилит, если ты навеселе. 
Засыпаю на рассвете, воздух сумрачен и пьян, 
И виденья древних пагод сонно смотрят в океан...
		Поскорее, поскорее
		Возвращайся в Мандалею! 
	Вот уж вёсла голубые закружились на воде.
		В Мандалее, в Мандалее
		Зори ярче и алее, 
	Края, лучше Мандалеи, не найдёте вы нигде!

© Перевод Евг. Фельдмана
18.04.1989
Все переводы Евгения Фельдмана



Мандалай

Возле пагоды старинной, в Бирме, дальней стороне
Смотрит на море девчонка и скучает обо мне.
Голос бронзы колокольной кличет в пальмах то и знай:
"Ждем британского солдата, ждем солдата в Мандалай!
                Ждем солдата в Мандалай,
                Где суда стоят у свай,
                Слышишь, шлепают колеса из Рангуна в Мандалай!
                На дороге в Мандалай,
                Где летучим рыбам рай
                И зарю раскатом грома из-за моря шлет Китай!"

Супи-плат звать девчонку, имя царское у ней!
Помню желтую шапчонку, юбку, травки зеленей.
Черт-те что она курила - не прочухаться в дыму,
И, гляжу, целует ноги истукану своему!
В ноги падает дерьму,
Будда - прозвище ему.
Нужен ей поганый идол, как покрепче обниму
На дороге в Мандалай...

В час, когда садилось солнце и над рисом стлалась мгла,
Для меня бренчало банджо и звучало: "Кулло-ла!"
А бывало, что в обнимку шли мы с ней, щека к щеке,
Поглядеть на то, как хати лес сгружают на реке,
Как слоны бредут к реке
В липкой тине и песке,
Тишь такая - слово стынет у тебя на языке
На дороге в Мандалай...

Это было все да сплыло, вспоминай не вспоминай.
Севши в омнибус у Банка, не доедешь в Мандалай.
Да, недаром поговорка у сверхсрочников была:
"Тем, кто слышит зов Востока, мать-отчизна не мила".
Не отчизна им мила -
Пряный дух, как из котла,
Той земли, где плещут пальмы и звенят колокола
На дороге в Мандалай...

Я устал трепать подметки по булыжной мостовой,
А от лондонской погодки ломит кости не впервой.
Здесь прислуги целый ворох, пьешь-гуляешь без забот,
Дурь одна в их разговорах: кто любви-то ихней ждет?
Жидкий волос, едкий пот...
Нет, меня другая ждет,
Мой душистый, чистый цветик у бездонных, сонных
На дороге в Мандалай...

Там, к востоку от Суэца, злу с добром - цена одна,
Десять заповедей - сказки, и кто жаждет - пьет до дна,
Кличет голос колокольный, и привольно будет мне
Лишь у пагоды старинной, в полуденной стороне
На дороге в Мандалай,
Где суда стоят у свай,-
Мы кладем больных под тенты и идем на Мандалай
О, дорога в Мандалай,
Где летучим рыбам рай
И зарю раскатом грома из-за моря шлет Китай!

Перевод И. Грингольца

Поддержать сайт