Уильям Шекспир (William Shakespeare)

Sonnet 99. The forward violet thus did I chide

The forward violet thus did I chide,
Sweet thief, whence didst thou steal thy sweet that smells,
If not from my love's breath? The purple pride
Which on thy soft check for complexion dwells,
In my love's veins thou hast too grossly dyed.
The lily I condemned for thy hand,
And buds of marjoram had stol'n thy hair,
The roses fearfully on thorns did stand,
One blushing shame, another white despair:
A third nor red, nor white, had stol'n of both,
And to his robbery had annexed thy breath,
But for his theft in pride of all his growth
A vengeful canker eat him up to death.
More flowers I noted, yet I none could see,
But sweet, or colour it had stol'n from thee.

Сонет 99. Фиалке ранней бросил я упрек

Фиалке ранней бросил я упрек:
Лукавая крадет свой запах сладкий
Из уст твоих, и каждый лепесток
Свой бархат у тебя берет украдкой.

У лилий - белизна твоей руки,
Твой темный локон - в почках майорана,
У белой розы - цвет твоей щеки,
У красной розы - твой огонь румяный.

У третьей розы - белой, точно снег,
И красной, как заря, - твое дыханье.
Но дерзкий вор возмездья не избег:
Его червяк съедает в наказанье.

Каких цветов в саду весеннем нет!
И все крадут твой запах или цвет.

Перевод С.Я. Маршака
Все переводы Самуила Маршака


Я так цветок фиалки упрекал:
Прелестный вор, твое благоуханье
Ты не из уст ли милого украл?
Чтоб лепесткам твоим придать блистанье
Не у него ли кровь из жил ты взял?
Лилей корил за цвет руки твоей,
Ростки душицы - за красу волос,
Виновными глядели кущи роз,
Одни красны, другие же бледней
Чем снег, а третьи - в краске томной млели,
Украв твой цвет и нежный аромат.
За это воровство их черви ели,
Когда всего пышнее их наряд.
    И не было ни одного цветка,
    Который не ограбил бы тебя.

Перевод М.И. Чайковского
Все переводы Модеста Чайковского


Фиалке ранней я с укором говорил:
"Где ты похитила свой аромат небесный,
Как не из вздохов той, кому мой отдан пыл,
А пурпур на покров из вен моей прелестной?"

Я лилию корил в покраже белизны
Прекрасных рук твоих, а мак - волос каскада
Что ж до трех роз, то - в прах стыдом низлс
Они чуть рдели вкруг, не подымая взгляда:

Одна - пылая вся, другая - побледнев,
А третья - всем даря чужие ароматы,
Тогда как червь, давно свой сдерживавший гнев,
Уже точил ее, дождавшися расплаты.

Поверь, что я цветка такого не видал,
Который с уст твоих свой запах бы не брал!

Перевод Н.В. Гербеля
Все переводы Николая Гербеля


Я раннюю фиалку так бранил:
"О милый вор! Как смел ты ароматы
С любимых уст украсть? Из милых жил
Как смел взять кровь, которой так богаты
Твои ланиты в цвете юных сил?"
В честь рук твоих я порицал лилею,
Бранил душицу в честь твоих кудрей;
Из роз одна краснела; перед нею
Другая снега сделалась белей,
А третьей цвет ни красный был, ни белый:
Румянец твой похитила она
И белизну! Но за грабеж столь смелый
Червяк ее всю источил до дна.
И все цветы, так думал я в печали,
Красу иль сладость у тебя украли.

Перевод Н. Холодковского


Фиалку я расспрашивал весной: 
Признайся, где, как не в дыханье друга, 
Нашла ты запах, милый вор лесной? 
Что алы щёки, – не твоя заслуга: 
То кровь его! Что хвастать белизной 
 
Вам, лилии? Её вам дали руки! 
Взял майоран каштан его волос, 
А красный цвет стыда и белый – муки 
Украла пара тех смущённых роз. 
 
У третьей – красно-белая личина. 
Вы запах друга взяли, ваша честь, 
И счастливы… Но скорую кончину 
Уже червяк готовит вам, как месть. 
 
Цветов я много перебрал с тех пор, 
Но цвет и запах обличали: вор! 

© Перевод Евг. Фельдмана
Все переводы Евгения Фельдмана


Весеннюю фиалку я журил:
"Воровочка, откуда ароматы,
Как не из уст того, кто так мне мил?
А пурпур щек твоих - его взяла ты
У друга моего из алых жил!"
Я лилию судил за кражу рук,
А майоран - за локонов хищенье.
Заставил розу побледнеть испуг,
Другая покраснела от смущенья,
Украла третья кровь и молоко
И подмешала к ним твое дыханье.
Но червь в нее забрался глубоко
И до смерти источит в наказанье.
И сколько б я цветов ни видел тут -
Все у тебя красу свою крадут.

Перевод А.М. Финкеля
Все переводы Александра Финкеля


Мошенница-фиалка, - говорю, -
Похитила тончайший аромат
Из уст, любовь моя, твоих; зарю
Присвоил бы бледнеющий закат.
Жил ни за что тебе не отворю,
Но чья же кровь по лепесткам текла,
Как не твоя, хотя не видно ран?
Не лилия, рука твоя бела,
Волос твоих подобье - майоран.
Румяна роза или же бледна,
У той и у другой твой цвет лица.
Но розам кража все-таки вредна:
Зараза тайно точит им сердца.
Среди цветов я твой ревнивый страж.
Я ничего не вижу, кроме краж. 

Перевод Владимира Микушевича

Поддержать сайт