Уильям Вордсворт (William Wordsworth)

* * *

Scorn not the Sonnet; Critic, you have frowned,
Mindless of its just honours; with this key
Shakspeare unlocked his heart; the melody
Of this small lute gave ease to Petrarch's wound;
A thousand times this pipe did Tasso sound;
With it Camoens soothed an exile's grief;
The Sonnet glittered a gay myrtle leaf
Amid the cypress with which Dante crowned
His visionary brow: a glow-worm lamp,
It cheered mild Spenser, called from Faery-land
To struggle through dark ways; and, when a damp
Fell round the path of Milton, in his hand
The Thing became a trumpet; whence he blew
Soul-animating strains - alas, too few!

* * *

Не хмурься, критик, не отринь сонета!
Он ключ, которым сердце открывал
Свое Шекспир; Петрарка врачевал
Печаль, когда звенела лютня эта;

У Тассо часто флейтой он взывал;
Им скорбь Камоэнса была согрета;
Он в кипарисовый венок поэта,
Которым Дант чело короновал,

Вплетен, как мирт; он, как светляк бессонный,
Вел Спенсера на трудный перевал,
Из царства фей, дорогой потаенной;
Трубой в руках у Мильтона он стал,

Чье медногласье душу возвышало;
Увы, труба звучала слишком мало!

Перевод Арк. Штейнберга


Сонет о Сонете

Критик, сонет презирающий, хмуришься зря ты.
Этим ключом открывал свое сердце Шекспир.
Этой Петрарка свои обезболивал раны
Тихой мелодией лютни - и жизнь торопил.
Тысячу раз эта флейта звучала у Тассо.
Ею Камоэнс в изгнанье озвучивал скорбь.
Данту венок кипарисов на мудрую бровь -
Ветвью веселой сонет в эти листья вплетался.
Сим светляком по пути ободрял себя Спенсер
По темноте из страны заколдованных фей.
Мильтон ослеп - но по прежнему складывал песни
В виде сонетов - как будто играл на трубе.
Эта труба до сих пор призывает к ответу
Души живые - и нас призывает - к борьбе! 

Поддержать сайт