Роберт Бернс (Robert Burns)

A Vision

As I stood by you roofless tower,
  Where the wa’-flower scents the dewy air,
Where the howlet mourns in her ivy bower,
  And tells the midnight moon her care;

  A lassie, all alone was making her moan,
    Lamenting our lads beyond the sea:
  In the bluidy wars they fa’, and our honour’s gane an’ a,
    And broken-hearted we maun die.

The winds were laid, the air was still,
  The stars they shot alang the sky;
The fox was howling on the hill,
  And the distant-echoing glens reply.

The stream, adown its hazelly path,
  Was rushing by the ruin’d wa’s,
Hasting to join the sweeping Nith,
  Whase distant roaring swells and fa’s.

The cauld blue north was streaming forth
  Her lights, wi’ hissing, eerie din;
Athort the lift they start and shift,
  Like fortune’s favours, tint as win.

Now, looking over firth and fauld,
  Her horn the pale-faced Cynthia reared,
When lo! in guise of Minstrel auld,
  A stern and stalwart ghaist appeared.

And frae his harp sic strains did flow,
  Might rous’d the slumbering dead to hear;
But oh, it was a tale of woe,
  As ever met a Briton’s ear!

He sang wi’ joy his former day,
  He weeping wail’d his latter times;
But what he said it was nae play,
  I winna venture’t in my rhymes.

Виде́ние

Без крыши башня, дом без крова
        С желтофио́лью в глубине.
Летели филины и совы
        С полночной жалобой к луне.

Дева плачет: горе, горе,
Корабли уходят в море,
        Ждут шотландцев чуждые края.
Сколько их, парней достойных,
Там убьют в кровавых войнах,
        Ско́льких здесь оплачет их семья!

И ветер стих, объятый мраком,
        И звезды чиркали впотьмах,
И лис кричал за буераком,
        Кричало эхо на холмах.

Здесь мимо замка с горной кручи
        Неслась проворная река.
Она неслась в поток могучий,
        Что слышен был издалека.

И север шел дорогой лунной,
        С волшебным светом поспеша.
Казалось, он сулил с фортуной
        Всего, что жаждала душа.

И звезды ярко заблестели,
        И в час торжественный ночной
Суровый призрак Менестреля
        Явился молча надо мной.

И то, что он пропел, тоскуя,
        И мертвый слышал, как живой.
Ах, песню скорбную такую
        Британцы слышали впервой!

Он пел о прошлом в светлом гимне,
        Он, плача, пел о наших днях,
И что он молвил, то, увы мне,
        Не передать в моих стихах.

© Перевод Евг. Фельдмана
18.07.1999
6.07.2001
8.07.2001
8.07.2001 (ред.)
Все переводы Евгения Фельдмана

Поддержать сайт