Роберт Бернс (Robert Burns)

Epistle to Major Logan

HAIL, thairm-inspirin’, rattlin’ Willie!
Though fortune’s road be rough an’ hilly
To every fiddling, rhyming billie,
    We never heed,
But take it like the unback’d filly,
    Proud o’ her speed.

When idly govin’ whyles we saunter,
Yirr, fancy barks, awa’ we canter
Uphill, down brae, till some mishanter,
    Some black bog-hole,
Arrests us, then the scathe an’ banter
    We’re forced to thole.

Hale be your heart! hale be your fiddle!
Lang may your elbuck jink and diddle,
To cheer you through the weary widdle
    O’ this wild warl’,
Until you on a crummock driddle
    A gray-hair’d carl.

Come wealth, come poortith, late or soon,
Heaven send your heart-strings aye in tune,
And screw your temper-pins aboon,
    A fifth or mair,
The melancholious lazy croon,
    O’ cankrie care.

May still your life from day to day
Nae ‘lente largo’ in the play,
But ‘allegretto forte’ gay
    Harmonious flow,
A sweeping, kindling, bauld strathspey-
    Encore!  Bravo!

A blessing on the cheery gang
Wha dearly like a jig or sang,
An’ never think o’ right an’ wrang
    By square an’ rule,
But as the clegs o’ feeling stang
    Are wise or fool.

My hand-waled curse keep hard in chase
The harpy, hoodock, purse-proud race,
Wha count on poortith as disgrace-
    Their tuneless hearts!
May fire-side discords jar a base
    To a’ their parts!

But come, your hand, my careless brither,
I’ th’ ither warl’ if there ‘s anither,
An’ that there is I’ve little swither
    About the matter;
We cheek for chow shall jog thegither,
    I’se ne’er bid better.

We’ve faults and failings-granted clearly,
We’re frail backsliding mortals merely,
Eve’s bonnie squad priests wyte them sheerly
    For our grand fa’;
But still, but still, I like them dearly-
    God bless them a’!

Ochone for poor Castalian drinkers,
When they fa’ foul o’ earthly jinkers,
The witching cursed delicious blinkers
    Hae put me hyte,
And gart me weet my waukrife winkers,
    Wi’ girnin’ spite.

But by yon moon!-and that’s high swearin’-
An’ every star within my hearin’!
An’ by her een wha was a dear ane!
    I’ll ne’er forget;
I hope to gie the jads a clearin’
    In fair play yet.

My loss I mourn, but not repent it,
I’ll seek my pursie where I tint it;
Ance to the Indies I were wonted,
    Some cantraip hour,
By some sweet elf I’ll yet be dinted,
    Then "vive l’amour!"

"Faites mes baissemains respectueuse"
To sentimental sister Susie,
An’ honest Lucky; no to roose you,
    Ye may be proud
That sic a couple Fate allows ye
    To grace your blood.

Nea mair at present can I measure,
An’ trowth my rhymin’ ware’s nae treasure;
But when in Ayr, some half hour’s leisure,
    Be ‘t light, be ‘t dark,
Sir Bard will do himself the pleasure
    To call at Park.

Послание майору Логану

Уж как порой судьба ни бьёт, 
В какой, бывало, переплёт 
Наш брат-поэт ни попадёт,
    Трясясь по кочкам, 
Мы с нашей Музою вперёд
    Летим по строчкам!

Порой гуляем без заботы, 
Но отвлечёт вниманье что-то, 
И мы стремглав летим в болото,
    Летим в кювет, 
И тычут пальцем идиоты:
    «Вон, глянь, поэт!»

Играй, майор, как сатана! 
Играй, пока цела струна! 
Что проку, Вилли, старина
    В слезах мытариться?
Играй на скрипке! – Пусть она
    С тобой состарится!

Богатым будешь, мой дружок, 
Иль будет жребий твой убог, 
Но всё-таки, свидетель Бог,
    Хотелось мне бы, 
Чтоб поправляло твой коло?к
    Одно лишь небо!

Темп «ле́нте ла́рго» день за днём 
Пускай к тебе не входит в дом. 
Вот «аллегре́тто фо́рте», – в нём
    Триумф и слава, 
Здоровье в нём и страсть с огнём.
    Живи в нём! Браво!
    
По нраву мне такой народ, 
Что лихо пляшет и поёт, 
Что не расчётлив наперёд
    В своём радушье, 
Народ, в котором ум живёт
    И простодушье.

Но тех, кто холоден, жесток, 
Кто чтит лишь толстый кошелёк, 
Кто презирает, как порок,
    Чужую бедность, 
Я в печке жёг бы, если 6 мог,
    За их зловредность!

Беспечный брат, когда помрём, 
На небо в рай ли попадём 
Иль Вельзеву́л на свете том
    Поддаст нам жару, 
Всё мило мне – тир-лим-бом-бом! –
    С тобой на пару!

Кто без греха? – Таких тут нет. 
Нам ближнего судить не след. 
Вон женщин поп уж сколько лет
    Клеймит – и что же?
Люблю, люблю их я, поэт,
    Храни их, Боже!

Я и поэт, и грешник жалкий!
Увы, в любой любовной свалке 
Я уступлю любой нахалке.
    От женщин – ах! –
Мои бессонные моргалки
    Всегда в слезах.

Клянусь и солнцем, и луной, 
И той звездой, что надо мной, 
Что я подружке ни одной
    Не дам отставку 
И всякой девке заводной
    Устрою давку!

Боюсь, когда припрёт нужда 
И станет родина чужда, 
Я не сумею никогда
    Отсюда скрыться: 
Любовь удержит навсегда
    От заграницы.

Сестрице Сью́зи  – уваженье.
Почтенной Ла́ки – выраженье 
Моей приязни. В восхищенье 
    От них, брат, я:
В любом приятна отношенье 
    Твоя семья.

Пока мне, право, недосуг: 
Меня, как прежде, кормит плуг, 
А не стихи, – однако, друг,
    Надеюсь всё же 
На полчаса нагрянуть вдруг.
    Ах, дай-то, Боже!

© Перевод Евг. Фельдмана
10-11.01.1998
11-13.01.1998 (ред.)
Все переводы Евгения Фельдмана

Поддержать сайт