Перси Биши Шелли (Percy Bysshe Shelley)

Ode to the West Wind

I

O wild West Wind, thou breath of Autumn's being,
Thou, from whose unseen presence the leaves dead
Are driven, like ghosts from an enchanter fleeing,

Yellow, and black, and pale, and hectic red,
Pestilence-stricken multitudes: O thou,
Who chariotest to their dark wintry bed

The winged seeds, where they lie cold and low,
Each like a corpse within its grave, until
Thine azure sister of the Spring shall blow

Her clarion o'er the dreaming earth, and fill
(Driving sweet buds like flocks to feed in air)
With living hues and odours plain and hill:

Wild Spirit, which art moving everywhere;
Destroyer and preserver; hear, oh hear!

II

Thou on whose stream, mid the steep sky's commotion,
Loose clouds like earth's decaying leaves are shed,
Shook from the tangled boughs of Heaven and Ocean,

Angels of rain and lightning: there are spread
On the blue surface of thine aëry surge,
Like the bright hair uplifted from the head

Of some fierce Maenad, even from the dim verge
Of the horizon to the zenith's height,
The locks of the approaching storm. Thou dirge

Of the dying year, to which this closing night
Will be the dome of a vast sepulchre,
Vaulted with all thy congregated might

Of vapours, from whose solid atmosphere
Black rain, and fire, and hail will burst: oh hear!

III

Thou who didst waken from his summer dreams
The blue Mediterranean, where he lay,
Lull'd by the coil of his cryst lline streams,

Beside a pumice isle in Baiae's bay,
And saw in sleep old palaces and towers
Quivering within the wave's intenser day,

All overgrown with azure moss and flowers
So sweet, the sense faints picturing them! Thou
For whose path the Atlantic's level powers

Cleave themselves into chasms, while far below
The sea-blooms and the oozy woods which wear
The sapless foliage of the ocean, know

Thy voice, and suddenly grow gray with fear,
And tremble and despoil themselves: oh hear!

IV

If I were a dead leaf thou mightest bear;
If I were a swift cloud to fly with thee;
A wave to pant beneath thy power, and share

The impulse of thy strength, only less free
Than thou, O uncontrollable! If even
I were as in my boyhood, and could be

The comrade of thy wanderings over Heaven,
As then, when to outstrip thy skiey speed
Scarce seem'd a vision; I would ne'er have striven

As thus with thee in prayer in my sore need.
Oh, lift me as a wave, a leaf, a cloud!
I fall upon the thorns of life! I bleed!

A heavy weight of hours has chain'd and bow'd
One too like thee: tameless, and swift, and proud.

V

Make me thy lyre, even as the forest is:
What if my leaves are falling like its own!
The tumult of thy mighty harmonies

Will take from both a deep, autumnal tone,
Sweet though in sadness. Be thou, Spirit fierce,
My spirit! Be thou me, impetuous one!

Drive my dead thoughts over the universe
Like wither'd leaves to quicken a new birth!
And, by the incantation of this verse,

Scatter, as from an unextinguish'd hearth
Ashes and sparks, my words among mankind!
Be through my lips to unawaken'd earth

The trumpet of a prophecy! O Wind,
If Winter comes, can Spring be far behind? 

Ода западному ветру

    I

О буйный ветер запада осенний!
Перед тобой толпой бегут листы,
Как перед чародеем привиденья,

То бурей желтизны и красноты,
То пестрым вихрем всех оттенков гнили;
То голых пашен черные пласты

Засыпал семенами в изобилье.
Весной трубы пронзительный раскат
Разбудит их, как мертвецов в могиле,

И теплый ветер, твой весенний брат,
Взовьет их к жизни дудочкой пастушьей,
И новою листвой оденет сад.

О дух морей, носящийся над сушей!
Творец и разрушитель, слушай, слушай!

    II

Ты гонишь тучи, как круговорот
Листвы, не тонущей на водной глади,
Которую ветвистый небосвод

С себя роняет, как при листопаде.
То духи молний, и дожди, и гром.
Ты ставишь им, как пляшущей менаде,

Распущенные волосы торчком
И треплешь пряди бури. Непогода -
Как бы отходный гробовой псалом

Над прахом отбывающего года.
Ты высишь мрак, нависший невдали,
Как камень громоздящегося свода

Над черной усыпальницей земли.
Там дождь, и снег, и град. Внемли, внемли!

    III

Ты в Средиземном море будишь хляби
Под Байями, где меж прибрежных скал
Спит глубина, укачанная рябью,

И отраженный остров задремал,
Топя столбы причалов, и ступени,
И темные сады на дне зеркал.

И, одуряя запахом цветений,
Пучина расступается до дна,
Когда ты в море входишь по колени.

Вся внутренность его тогда видна,
И водорослей и медуз тщедушье
От страха покрывает седина,

Когда над их сосудистою тушей
Твой голос раздается. Слушай, слушай!

    IV

Будь я листом, ты шелестел бы мной.
Будь тучей я, ты б нес меня с собою.
Будь я волной, я б рос пред крутизной

Стеною разъяренного прибоя.
О нет, когда б, по-прежнему дитя,
Я уносился в небо голубое

И с тучами гонялся не шутя,
Тогда б, участник твоего веселья,
Я сам, мольбой тебя не тяготя,

Отсюда улетел на самом деле.
Но я сражен. Как тучу и волну
Или листок, сними с песчаной мели

Того, кто тоже рвется в вышину
И горд, как ты, но пойман и в плену.

    V

Дай стать мне лирой, как осенний лес,
И в честь твою ронять свой лист спросонья.
Устрой, чтоб постепенно я исчез

Обрывками разрозненных гармоний.
Суровый дух, позволь мне стать тобой!
Стань мною иль еще неугомонней!

Развей кругом притворный мой покой
И временную мыслей мертвечину.
Вздуй, как заклятьем, этою строкой

Золу из непогасшего камина.
Дай до людей мне слово донести,
Как ты заносишь семена в долину.

И сам раскатом трубным возвести:
Пришла Зима, зато Весна в пути!

Перевод Б.Л. Пастернака
Все переводы Бориса Пастернака


Вей, вольный Вест, дух осени; о, ты,
Ты, перед чьим явлением незримым
Как призраки от колдуна, листы

Желты, черны, чахоткою палимы
Чумной толпой бегут издалека,
Ты, в колеснице нам везущий зимы –

Крылатым семенам твоя рука
Даёт постель, где в чёрной почве стынет,
Как труп в могиле каждое, пока

Рожок твоей сестры, весенней сини,
Холмам и долам возвратит, звеня,
Цвета и запахи в их прежней силе –

Дух буйный, разрушая и храня,
Ты вездесущ! Услышь, услышь меня!


Ты, чей порыв с запутанных ветвей
Небес и моря, как листву гнилую
Срывает тучи, там где дух дождей

И молний размахнулся, торжествуя,
Ты, чей поток сметает всё подряд,
Сминая синевы волну тугую,

И космы шторма, что в зенит летят
От края горизонта – Непогода
Как волосы взбесившихся менад –

Ты, реквием по умершему году,
Над чьей могилой ты воздвиг, стеня,
Глухую мощь немыслимого свода,

Где чёрный дождь средь града и огня
Взрывает воздух, – о, услышь меня!


Ты прерываешь летний полусон,
В который под хрустальный звон теченья
Весь берег средиземный погружён,

Следя дворцов и башен отраженья,
В заливе перед пемзовой скалой,
Качающиеся в часы волненья;

А плющ и мох по камню голубой,
Лозу на скалах тонкую, как волос
Не описать; о, ты, под чьей стопой

Атлантика ущельем раскололась,
И в глубине, открывшись свету дня,
Морские чуда узнают твой голос,

И все цвета на серый заменя,
Дрожат перед тобой – услышь меня!


Будь я листом сухим – меня б ты мчал,
Будь лёгкой тучкой – мчался б сам с тобою,
Будь я волною – ты бы, взвив мой вал,

Со мной делился мощью роковою,
Неукротимый, о, когда б я мог
Как в детстве улетать к тебе мечтою,

Опередив небесный твой поток,
Лететь туда, куда твой бег направлен,
И не молить как ныне средь тревог:

О, только б не был я тобой оставлен –
Неистов я как ты, но я тону,
Моим тяжёлым временем придавлен!

Взметни с болот житейских в вышину
Меня как лист, как тучу, как волну!


Дай стать мне лесом – лирою твоей,
Чтобы смешать листвы моей паденье
С бунтующей гармонией ветвей,

Возьми все краски глубины осенней,
Дух пламенный, неистовый, будь мной,
Удобри почвы будущих рождений

Моих раздумий мёртвою листвой,
Гони их по вселенной, листья эти,
Как заклинанием моей строкой

Камин притухший вздуй, чтоб всем на свете
Живые искры слов моих бросать,
И сам позволь моим устам, о ветер,

Пророческой трубой к земле воззвать:
Зима пришла – весны не миновать!

Перевод В. Бетаки


Песнь к Западному ветру

1

О, бурный ветер, Осени дыханье,
Перед твоей незримою стопой,
Как духи перед властью заклинанья,

Бегут листы и кружатся толпой,
Тая в себе всех красок сочетанье,
Объятые губительной чумой.

Перед тобою семена земные,
Боясь Зимы, ложатся в колыбель,
И, как в могилах, спят они, немые,

Пока над ними носится метель,
И ждут во тьме, и ждут, полуживые,
Когда Зима растеплит их постель,

И вмиг рожок Весны лазурно-ясной
Поднимет клич везде — вблизи, вдали, —
И почки, как стада, семьей согласной

Взойдут на лоне матери-земли.
Суровый Дух, могучий и бесстрастный!
Губитель и зиждитель! О, внемли!

2

В твой мощный ток, бегущий средь тумана
По крутизнам расторгнутых Небес,
Возносится из бездны Океана

Безумных туч растущий смутный лес;
То гении громов и урагана,
Восставшие из призрачных завес.

Прорвав лазурной области преграды,
От горизонта мчатся на зенит
Твоих зыбей воздушные громады,

То кудри бури, что вдали грозит,
Разметанные волосы Менады,
Принявшей исступленный гневный вид.

Над мертвым годом ты — напев печальный,
Его твои туманы погребли,
Сложившись в саркофаг пирамидальный,

И дождь, и град за ними вслед пришли,
И, проникаясь песней погребальной,
Вот-вот нахлынут бурно: о, внемли!

3

Ты летних дней тревожишь сновиденья,
Ты будишь Средиземную волну,
Когда, под звуки собственного пенья,

Она припоминает старину,
И нежит древних замков отраженья,
И предается ласковому сну.

В немом затишье Байского залива,
Над светлою лазурью сонных вод
Цветы и мхи склоняются красиво,

Особой жизнью каждый лист живет,
И надо всем простерся молчаливо
Глубокий темно-синий небосвод.

Но пред тобой пространство вод смутилось,
И борозды повсюду пролегли,
Пучина, возмущаясь, разделилась.

И там, на дне, далёко от земли,
Семья растений в страхе исказилась,
Седеет и трепещет: о, внемли!

4

Когда б я был листом, тобой носимым;
Когда б с тобой я тучею летал,
В восторге бытия невыразимом;

О, если б я волною трепетал
И под твоим крылом неукротимым
Участником твоих порывов стал!

О, если бы, как в детстве, я с тобою
Мог по небу скользить и ускользать
Воздушною проворною стопою, —

Как в детстве, — в дни, когда тебя догнать
Казалось мне возможною мечтою, —
Не стал бы я тебя обременять

Такими неотступными мольбами,
Такой тоскою, тягостно больной!
Житейскими истерзан я шипами!

И кровь бежит! Пусть буду я волной,
Листом и тучей! Я стеснен цепями,
Дай волю мне, приди, побудь со мной!

5

Пусть, вместе с лесом, лютнею певучей
Тебе я буду! Пусть мои мечты,
Услыша зов гармонии могучей,

Помчатся, как осенние листы,
Как горный ключ, рожденный темной тучей,
Бегущий с звонким плачем с высоты!

Моим, моим будь духом, Дух надменный,
Неистовый! О, будь, мятежник, мной;
Развей мои мечтанья по вселенной, —

И пусть из них, как из земли родной,
Взойдет иной посев благословенный,
Подъятый жизнерадостной волной!

Развей среди людей мой гимн свободный,
Как искры, что светлы и горячи,
Хотя в золе остыл очаг холодный!

Пророческой трубою прозвучи,
Что за Зимой, и тусклой, и бесплодной,
Для них блеснут Весенние лучи!

Перевод К.Д. Бальмонта
Все переводы Константина Бальмонта

Поддержать сайт