Неизвестный автор ( Anonymous)

Written in the Blank Leaf of Burns’ Poems

When first I heard thy simple strains,
	O Burns, what music fill’d my ear!
Methought once more on Scotia’s plains,
	Another Ossian would appear.
 
Thro’ rustic guise I trac’d the gleam
	Of Genius, pure celestial light!
As the mild star’s bright quivering beam,
	Shines thro’ the sable shade of night.
 
I fondly hop’d the kindling frame,
	Might yet with future lustre burn;
But now, alas! Death stops thy fame,
	And bids the sons of Genius mourn.
 
O hadst thou, yet to fame unknown,
	Contented with thy humble fate,
Admir’d the Ploughman’s joys alone,
	Nor sought to change that happy state;
 
On Ayr’s green banks thou might’st have stray’d,
	At solemn evening’s pensive hour;
Or wander’d through the waving shade,
	Or mark’d the “wildly scatter’d flower.”
 
In the calm scenes of rural life,
	Thou might’st have liv’d obscurely blest
Far from the “crowd’s ignoble strife,”
	And sunk unnotic’d into rest.
 
But soon ambitious views inspire
	Thy soul to seek a Poet’s name;
The breast that feels poetic fire,
	Must ever feel – the love of Fame.
 
To “fair Edina’s lofty towers,”
	Ambition led thy devious way,
And Fashion’s gay fantastick powers,
	Soon o’er thy reason gain’d the sway.
 
The “banks of Ayr” can charm no more,
	The Lark’s gay song no longer please,
The voice of praise is sweeter far,
	And, ah! what scenes can vie with these.
 
Deluded youth! – in search of praise,
	To join the gay promiscuous throng,
To plunge in Error’s guileful maze,
	To know the right – and do the wrong!
 
But let thy errors be forgot,
	And still thy memory claim the tear;
While pity mourns the Poet’s lot,
	Who falls in early life’s career.
 
And may thy spirit rest in peace;
	The cares of life with thee are o’er,
“Despondency” and pain shall cease,
	And Pleasure’s voice allure no more.

Строки, написанные на чистом листе книги - собрании стихотворений Бернса

Твой стих простой услышав, скоро
	Я понял: Богом осиян,
Здесь на шотландские просторы
	Явился новый Оссиан.

Сквозь грубый стих твой деревенский
	Блистал твой Гений, как девиз.
Так прошивает луч вселенский
	Ночное небо сверху вниз.

Предвидел я успех серьёзный
	Твоих задатков, о певец.
Увы, в юдоли этой слёзной
	Мы твой оплакали конец.

Когда бы выше колоколен
	Ты честолюбьем не взлетел,
И, долей Пахаря доволен,
	Ты б лучшей доли не хотел,

Лишь к Эйру с тихими мечтами
	Ходил в вечерние часы,
Бродил бы молча меж цветами,
	Их нескончаемой красы,

Деревне предан беззаветно,
	Не покидал её тропы, –
Тогда б ты умер незаметно
	Вдали от суетной толпы.

Но что-то душу колыхнуло
	В тебе однажды ясным днём,
Желанье Славы полыхнуло
	Всепожирающим огнём, – 

И ты покинул деревушку…
	И шумной Славы, и молвы,
Вначале было по макушку,
	А после – выше головы.

И стал немилым голос птичий,
	Когда случился сей кульбит,
И деревенский твой обычай
	Был ради Славы позабыт.

Ты шёл наверх, взыскуя истин,
	Но обнаружил только ложь,
И цельный дух твой был расхристан,
	И ты на прочих стал похож.

Итог подводим неудачам, –
	Что было, – вырви и отбрось, –
Давайте нынче всё оплачем,
	Что быть могло, но – не сбылось.

Пусть дух твой не бунтует боле,
	И стихнет громкий хор Страстей,
И в тех мирах исчезнут боли,
	Где не бывает новостей.

«Абердин Мэгэзин» 1 (октябрь 1796) 247

© Перевод Евг. Фельдмана
28.04.-2.05.2008
Все переводы Евгения Фельдмана

Поддержать сайт