Джордж Гордон Байрон (George Gordon Byron)

Condolatory Address to Sarah, Countess of Jersey, on the Prince Regent's Returning Her Picture to Mrs. Mee

When the vain triumph of the imperial lord,
Whom servile Rome obey'd, and yet abhorr'd,
Gave to the vulgar gaze each glorious bust,
That left a likeness of the brave or just;
What most admired each scrutinising eye
Of all that deck'd that passing pageantry?
What spread from face to face that wondering air?
The thought of Brutus - for his was not there!
That absence proved his worth, - that absence fix'd
His memory on the longing mind, unmix'd;
And more decreed his glory to endure,
Than all a gold Colossus could secure.
If thus, fair Jersey, our desiring gaze
Search for thy form, in vain and mute amaze,
Amidst those pictured charms, whose loveliness,
Bright though they be, thine own had render'd less:
If he, that vain old man, whom truth admits
Heir of his father's crown, and of his wits,
If his corrupted eye, and wither'd heart,
Could with thy gentle image bear to part;
That tasteless shame be his, and ours the grief,
To gaze on Beauty's band without its chief:
Yet comfort still one selfish thought imparts,
We lose the 'portrait, but preserve our hearts.
What can his vaulted gallery now disclose?
A garden with all flowers--except the rose;--
A fount that only wants its living stream;
A night, with every star, save Dian's beam.
Lost to our eyes the present forms shall be,
That turn from tracing them to dream of thee;
And more on that recall'd resemblance pause,
Than all he shall not force on our applause.
Long may thy yet meridian lustre shine,
With all that Virtue asks of Homage thine:
The symmetry of youth, the grace of mien,
The eye that gladdens, and the brow serene;
The glossy darkness of that clustering hair,
Which shades, yet shows that forehead more than fair!
Each glance that wins us, and the life that throws
A spell which will not let our looks re­pose,
But turn to gaze again, and find anew
Some charm that well rewards another view.
These are not lessen'd, these are still as bright,
Albeit too dazzling for a dotard's sight;
And those must wait till ev'ry charm is gone,
To please the paltry heart that pleases none;-
That dull cold sensualist, whose sickly eye
In envious dimness pass'd thy portrait by;
Who rack'd his little spirit to combine
Its hate of Freedom's loveliness, and thine.

Сочувственное послание Сарре, графине Джерсей, по поводу того, что принц-регент возвратил её портрет м-с Ми

Когда торжественно тщеславный кесарь Рима,
Пред кем склонялась чернь с враждой непримиримой,
Открыл перед толпой святыню славных дней,
Все статуи святых и доблестных мужей, —
Что более всего приковывало зренье?
Что взорам пристальным внушало изумленье
При этом зрелище? Чьих черт не видно тут?
Нет изваяния того, чье имя — Брут!
Все помнили его, — толпа его любила,
Его отсутствие — залогом правды было;
Оно вплело в венец, для славы, больше роз,
Чем мог вплести гигант и золотой колосс.
Так точно, если здесь, графиня, наше зренье
Твоих прекрасных черт лишилось в изумленьи,
В прелестном цветнике красавиц остальных,
Чья красота бледна пред солнцем черт твоих;
Когда седой старик — поистине наследник
Отцовского венца и королевских бредней, —
Когда развратный взор и вялый дух слепца
Отвыкли без труда от твоего лица, —
Пусть на его плечах позор безвкусья; рамы —
Где тьма красивых лиц и нет прекрасной дамы!
Нас утешает мысль, — когда уж лучше нет, —
Мы сохраним сердца, утратив твой портрет.
Под сводом зал его — какая нам отрада?
В саду, где все цветы, — и нет царицы сада;
Источник мертвых вод, где нет живых ключей;
И небо звездное, где Дианы нет лучей.
Уж не плениться нам такою красотою,
Не глядя на нее, летим к тебе мечтою;
И мысли о тебе нас больше восхитят,
Чем всё, что может здесь еще пленить наш взгляд.
Сияй же красотой в небесной выси синей,
Всей кротостью твоей и правильностью линий,
Гармонией души и прелестью светла,
И взором радостным, и ясностью чела,
И темнотой кудрей — под сенью их смолистой
Еще белей чела сияет очерк чистый, —
И взорами, где жизнь играет и влечет,
И отдыха очам плененным не дает,
И заставляет вновь искать за их узором
Всё новые красы — награду долгим взорам;
Но ослепительна, быть может, и ярка
Такая красота для зренья старика;
Так, — долго нужно ждать, чтоб цвет поблек весенний,
Чтоб нравиться ему — больной и хилой тени,
Больному цинику, в ком скуки хлад слепой,
Чей взор завистливо минует образ твой,
Кто жалкий дух напряг, соединив в себе
Всю ненависть слепца к свободе и к тебе.

Перевод А. Блока

Поддержать сайт