Роберт Бернс (Robert Burns)

Поэтическое послание, которое Роберт Бернс преподнёс Уильяму Тайтлеру вместе со своим портретом

Я счастлив, мой друг, поприветствовать вас!
	Вы – Стю́артов наших защита1.  
Быть с ними за честь почитали у нас,
	А ныне их слава забыта.

Теперешней власти я вовсе не враг,
	Такое мне чуждо и дико,
Но близок мне тот, кто бездомен и наг,
	Особенно – бывший владыка.

Отцы мои Стю́артов к трону вели,
	Отцы мои рухнули с ними,
Отцы мои сына б простить не смогли,
	Забудь он высокое имя.

Георга я чту и Супругу его.
	Пускай в них разумников видят,
Пускай дуралеев, – ну что мне с того?
	В Шотландии их ненавидят.

От звона и треска берёт меня зло,
	Мне слышать претит и претило,
Что, мол, на ганно́верцев нам повезло
	(Ганно́верцам тож подфартило!)2.  

Грядущий наш путь – ненадёжен и мглист.
	Что месяц – то новый гостинец:
Сегодня в почёте у нас роялист,
	А завтра, глядишь, якобинец!

Пускай эта песенка слишком проста
	(Ведь вы – человек с положеньем),
Она, как молитва святого, чиста.
	Я шлю её вам с уваженьем.

Вечерний туман опустился густой,
	И ночи нам – горше отравы.
Светите же, друг, путеводной звездой,
	Покуда вы живы и здравы!

© Перевод Евг. Фельдмана
31.12.1997
14.01.1998 (ред.)
Все переводы Евгения Фельдмана

Поэтическое обращение (к мистеру Уильяму Тайтлеру, с портретом поэта)

Почтенный защитник красавца Стюарта,
Стюарта, чье имя чтить в сердце своём
Для верности не было выше штандарта...
Теперь оно стало нулём.

И вот на глаза набегает мне влага...
Упрека в измене никак не приму –
Но... вздоха не стоит ли странник-бедняга,
И царственный странник к тому?

Отцы мои чтили то имя на троне,
И пал, защищая его, не один.
Отвергнув, когда его глава в уроне,
Отступником стал бы их сын.

Молиться о здравьи согласен всецело
Георга с супругой и всех их дворян:
Умны ль они, глупы ль... мое ль это дело?
Страной моей признан их сан.

Но чем замечательна так уж эпоха,
Что нам даровала Ганноверский дом?..
Что вывезли к нам их, быть может, не плохо:
И им ведь недурно притом!

Но... будет такая дорога опасна:
Как знать?.. наши моды меняются вмиг:
Мы лозунги нынче твердим громогласно,
А завтра нас вздернут за них.

Примите безделку (портрет мой) и верьте,
Что знак моего уважения в ней.
Не может молитва святого в час смерти
Быть искренней дружбы моей!

Уж жизненный вечер, ваш взор застилая,
Приводит унылый полуночный час,
Но вы, как на небе звезда золотая:
Ваш свет и в ночи не угас.

© Перевод Т.Л. Щепкиной-Куперник

Poetical Address to Mr. William Tytler, With the Present of the Poet’s Picture

REVERED defender of beauteous Stuart,
  Of Stuart, a name once respected,
A name which to love was the mark of a true heart,
  But now ’tis despis’d and neglected.

Tho’ something like moisture conglobes in my eye,
  Let no one misdeem me disloyal;
A poor friendless wand’rer may well claim a sigh,
  Still more if that wand’rer were royal.

My fathers that name have rever’d on a throne;
  My fathers have fallen to right it;
Those fathers would spurn their degenerate son,
  That name should he scoffingly slight it.

Still in prayers for King George I most heartily join,
  The Queen, and the rest of the gentry;
Be they wise, be they foolish, is nothing of mine;
  Their title’s avow’d by my country.

But why of this epochs make such a fuss,
  That gave us the Hanover stem?
If bringing them over was lucky for us,
  I’m sure ‘twas as lucky for them.

But, Royalty, truce! we’re on dangerous ground;
  Who knows how the fashions may alter?
The doctrine to-day that is loyalty sound.
  To-morrow may bring us a halter.

I send you a trifle, a head of a bard,
  A trifle scarce worthy your care;
But accept it, good Sir, as a mark of regard,
  Sincere as a saint’s dying prayer.

Now life’s chilly evening dim shades in your eye,
  And ushers the long dreary night;
But you, like the star that athwart gilds the sky,
  Your course to the latest is bright.

Поддержать сайт