Edgar Lee Masters (Эдгар Ли Мастерс)

Johnny Appleseed

When the air of October is sweet and cold as the wine of apples
Hanging ungathered in frosted orchards along the Grand River,
I take the road that winds by the resting fields and wander
From Eastmanville to Nunica down to the Villa Crossing.

I look for old men to talk with, men as old as the orchards,
Men to tell me of ancient days, of those who built and planted,
Lichen gray, branch broken, bent and sighing,
Hobbling for warmth in the sun and for places to sit and smoke.

For there is a legend here, a tale of the croaking old ones
That Johnny Appleseed came here, planted some orchards around here,
When nothing was here but the pine trees, oaks and the beeches,
And nothing was here but the marshes, lake and the river.

Peter Van Zylen is ninety and this he tells me:
My father talked with Johnny Appleseed there on the hill-side,
There by the road on the way to Fruitport, saw him
Clearing pines and oaks for a place for an apple orchard.

Peter Van Zylen says: He got that name from the people
For carrying apple-seed with him and planting orchards
All the way from Ohio, through Indiana across here,
Planting orchards, they say, as far as Illinois.

Johnny Appleseed said, so my father told me:
I go to a place forgotten, the orchards will thrive and be here
For children to come, who will gather and eat hereafter.
And few will know who planted, and none will understand.

I laugh, said Johnny Appleseed: Some fellow buys this timber
Five years, perhaps from to-day, begins to clear for barley.
And here in the midst of the timber is hidden an apple orchard.
How did it come here? Lord! Who was it here before me?

Yes, I was here before him, to make these places of worship,
Labor and laughter and gain in the late October.
Why did I do it, eh? Some folks say I am crazy.
Where do my labors end? Far west, God only knows!

Said Johnny Appleseed there on the hill-side: Listen!
Beware the deceit of nurseries, sellers of seeds of the apple.
Think! You labor for years in trees not worth the raising.
You planted what you knew not, bitter or sour for sweet.

No luck more bitter than poor seed, but one as bitter:
The planting of perfect seed in soil that feeds and fails,
Nourishes for a little, and then goes spent forever.
Look to your seed, he said, and remember the soil.

And after that is the fight: the foe curled up at the root,
The scale that crumples and deadens, the moth in the blossoms
Becoming a life that coils at the core of a thing of beauty:
You bite your apple, a worm is crushed on your tongue!

And it's every bit the truth, said Peter Van Zylen.
So many things love an apple as well as ourselves.
A man must fight for the thing he loves, to possess it:
Apples, freedom, heaven, said Peter Van Zylen.

Джонни Аплсид

Когда воздух октябрьский насыщен запахом яблок,
Припудрил их иней в садах у Гранд-Ривер,.
Я иду по дороге средь сжатых осенних полей
От Истмансвилла к Нуншиа и к Вилла Кроссинг.

Я ищу стариков, замшелых, как эти сады,
Пусть они мне расскажут о тех, кто сажал здесь и строил.
Согбенные и седые, кряхтя и вздыхая,
Сидят они, греясь на солнце нежарком, и курят.

Преданье живет среди них, рассказ легендарный
О том, что сады разводил здесь Джонни Аплсид,
Что здесь до него росли лишь сосны, дубы и буки,
Пустынное озеро было, река и болота.

Девяностолетний Питер Ван Зилен сказал мне:
«Отец мой на этом холме беседовал с Джонни,
Он видел, как Джон Аплсид у дороги к Фрутпорту
Лес вырубал, расчищая место для сада».

Питер Ван Зилен сказал: «Так народом он прозван
За то, что семечки яблок носил он и сеял,
Выращивал яблони всюду, не только в Огайо,
Но всей Индиане и дальше — еще в Иллинойсе.

Джонни отцу моему говорил, улыбаясь:
«Да, я хочу, чтоб сады зацвели средь пустыни,
Чтоб яблоки чьи-нибудь дети срывали и ели,
Не зная о том, кто яблочный сад здесь посеял».

Джонни добавил: «Забавно, что кто-нибудь после,
Лет через пять, под ячмень расчищая участок,
Яблони в чаще увидит и будет дивиться:
Кто их взрастил? Кто хозяйничал здесь до меня?

Да, я здесь был до него, это я приготовил
Сбор золотой и веселье октябрьских дней.
Что я тружусь? Говорят, что я сумасшедший.
Где я окончу свой труд? Бог весть, на Западе где-то!..»

Джонни с вершины холма говорил: «Садоводы!
Бойтесь, чтоб вас не подвел непригодный питомник.
Только подумать! Годами трудиться, растить, —
Горькие, кислые будут плоды вместо сладких!

Худо, коль семя плохое, но может быть хуже,
Если посеете доброе в почву плохую,
В ней без питанья зачахнут, погибнут ростки.
Помните о семенах, не забудьте о почве!

А после борьба: извивается враг у корней,
Шелушится, мертвеет кора, на цветах паутина,
В сердцевине прекрасных плодов гнездится вредитель,
Раскусите яблоко вы — и червяк на зубах!..»

«Чистейшая правда! — заметил Питер Ван Зилен. —
Так много существ любят яблоки так же, как мы.
Да, люди бороться должны за все, что прекрасно,
За яблоки, счастье, свободу, за все, что мы любим!»

Перевод Михаила Зенкевича

1. O Glorious France
2. Percy Bysshe Shelley
3. Mrs. Williams
4. Jefferson Howard
5. Oaks Tutt

Распечатать (Print)

Количество обращений к стихотворению: 2055

Последние стихотворения

To English version