Перси Биши Шелли (Percy Bysshe Shelley)

To Jane: The Recollection

1.

Now the last day of many days,
All beautiful and bright as thou,
The loveliest and the last, is dead,
Rise, Memory, and write its praise!
Up,—to thy wonted work! come, trace
The epitaph of glory fled,—
For now the Earth has changed its face,
A frown is on the Heaven’s brow.

2.

We wandered to the Pine Forest
That skirts the Ocean’s foam,
The lightest wind was in its nest,
The tempest in its home.
The whispering waves were half asleep,
The clouds were gone to play,
And on the bosom of the deep
The smile of Heaven lay;
It seemed as if the hour were one
Sent from beyond the skies,
Which scattered from above the sun
A light of Paradise.

3.

We paused amid the pines that stood
The giants of the waste,
Tortured by storms to shapes as rude
As serpents interlaced;
And, soothed by every azure breath,
That under Heaven is blown,
To harmonies and hues beneath,
As tender as its own,
Now all the tree-tops lay asleep,
Like green waves on the sea,
As still as in the silent deep
The ocean woods may be.

4.

How calm it was!—the silence there
By such a chain was bound
That even the busy woodpecker
Made stiller by her sound
The inviolable quietness;
The breath of peace we drew
With its soft motion made not less
The calm that round us grew.
There seemed from the remotest seat
Of the white mountain waste,
To the soft flower beneath our feet,
A magic circle traced,—
A spirit interfused around
A thrilling, silent life,—
To momentary peace it bound
Our mortal nature’s strife;
And still I felt the centre of
The magic circle there
Was one fair form that filled with love
The lifeless atmosphere.

5.

We paused beside the pools that lie
Under the forest bough,—
Each seemed as ’twere a little sky
Gulfed in a world below;
A firmament of purple light
Which in the dark earth lay,
More boundless than the depth of night,
And purer than the day—
In which the lovely forests grew,
As in the upper air,
More perfect both in shape and hue
Than any spreading there.
There lay the glade and neighbouring lawn,
And through the dark green wood
The white sun twinkling like the dawn
Out of a speckled cloud.
Sweet views which in our world above
Can never well be seen,
Were imaged by the water’s love
Of that fair forest green.
And all was interfused beneath
With an Elysian glow,
An atmosphere without a breath,
A softer day below.
Like one beloved the scene had lent
To the dark water’s breast,
Its every leaf and lineament
With more than truth expressed;
Until an envious wind crept by,
Like an unwelcome thought,
Which from the mind’s too faithful eye
Blots one dear image out.
Though thou art ever fair and kind,
The forests ever green,
Less oft is peace in Shelley’s mind,
Than calm in waters, seen.

Воспоминание (К Джен)

Из дивных дней, лазурных, ясных,
Как ты, мой милый друг, прекрасных,
Теперь — увы! — последний день
Скончался медленно, уныло;
Земля свой образ изменила,
На Небесах — густая тень.
Восстань, мой дух, стряхни дремоту,
Скорей исполнить поспеши
Свою привычную работу
И эпитафию пиши —
Навек умершим дням прекрасным,
Мечтам пленительным и ясным.


1

Над Морем спал Сосновый Лес,
‎      Чуть слышно воды пели;
Дремала буря средь Небес,
‎‎      Как в тихой колыбели.
Играли тучи, и с волной
‎‎      Волна сквозь сон шепталась,
И над морскою глубиной
‎‎      Лазурь Небес смеялась.
Как будто этот мирный час
‎‎      Ниспослан был богами,
И вечный Рай сиял для нас
‎‎      Небесными лучами.


2

Друг с другом сосны обнялись,
‎‎      Измятые ветрами;
Их сучья змеями сплелись,
‎‎      Склоняяся над нами.
И к нам ласкалось — ветерка
‎‎      Чуть слышное дыханье,
Примчавшись к нам издалека,
‎‎      Как чье-то лепетанье.
Но спали сосны мертвым сном
‎‎      Без грез и без движенья,
Как спят всегда на дне морском
‎‎      Подводные растенья.


3

Как тихо все! Ни вздох, ни звук
‎‎      Покоя не смущает,
И даже дятла быстрый стук
‎‎      Сильнее оттеняет
Беззвучный мир, и тишь кругом,
‎‎      И наших душ мечтанья,
И лес, объятый сладким сном, —
‎‎      Всю роскошь обаянья.
Слились в один волшебный круг —
‎‎      Вершины гор туманных,
Цветы, поля и ты, мой друг,
‎‎      С порывом дум желанных.
И свету уступила мгла
‎‎      Пред счастием сознанья,
Что центром круга ты была,
‎‎      О, нежное созданье!


4

И долго мы, склонивши взор,
‎‎      Под соснами стояли,
Глядели в глубь лесных озер,
‎‎      Там небеса сияли,
Полны лучистого огня,
‎‎      Как будто чьи-то очи,
Ясней безоблачного дня
‎‎      И глубже черной ночи.
И лес виднелся в бездне вод:
‎‎      Сплетаяся ветвями,
Он был волшебнее, чем тот,
‎‎      Что рос вверху над нами.
Смотрели с призрачного дна
‎‎      Прибрежных трав извивы,
Лесных прогалин пелена
‎‎      И тучек переливы.
И были нам внизу видны
‎      ‎Таинственные краски, —
Их создала любовь волны,
‎      ‎Эдем безгрешной ласки;
То было — тихих, светлых струй
‎      ‎Немое обаянье,
То был Природы поцелуй,
‎      ‎Всех сил ее слиянье.
Но ветер налетел в тиши,
‎      ‎Исчезли отраженья,
Как лучший райский сон души
‎      ‎Пред призраком сомненья.
О, пусть ты вечно хороша,
‎      ‎Как лес прекрасен вечно, —
Но Шелли скорбная душа
‎      ‎Лишь миг один беспечна!

Перевод К.Д. Бальмонта

Поддержать сайт