Альфред Эдвард Хаусман (Хаусмен) (Alfred Edward Housman)

Last Poems. 40. Tell Me Not Here, It Needs Not Saying

Tell me not here, it needs not saying,
What tune the enchantress plays
In aftermaths of soft September
Or under blanching mays,
For she and I were long acquainted
And I knew all her ways.

On russet floors, by waters idle,
The pine lets fall its cone;
The cuckoo shouts all day at nothing
In leafy dells alone;
And traveller’s joy beguiles in autumn
Hearts that have lost their own.

On acres of the seeded grasses
The changing burnish heaves;
Or marshalled under moons of harvest
Stand still all night the sheaves;
Or beeches strip in storms for winter
And stain the wind with leaves.

Posses, as I possessed a season,
The countries I resign,
Where over elmy plains the highway
Would mount the hills and shine,
And full of shade the pillared forest
Would murmur and be mine.

For nature, heartless, witless nature,
Will neither care nor know
What stranger’s feet may find the meadow
And trespass there and go,
Nor ask amid the dews of morning
If they are mine or no. 

Последние стихи. 40. Мы с ней давно знакомы. Я

Мы с ней давно знакомы. Я
Тропинки сокровеннейшие знаю.
И в тихой музыке ухода сентября,
И в пенье белой пены мая
Я чародейку узнаю. Но зря
Не говори здесь, тайну нарушая.

На пожелтевшей хвое, близ ленивых вод
Сосновой шишке сладко спится,
Пусть лиственных лощин молчащий свод
Кукушкою на время оживится -
Вот нищая - трава, и знает пешеход,
Что в сердце нищее любви не воротиться.

Взгляни - еще вчера безжизненные нивы
Уже волнуются, меняются весною,
И поздним летом, под луною, молчаливы,
Стога всю ночь стоят в недвижном строе,
В предзимье, в бурю, буки, сиротливы,
Терзаемы, пятнают снег листвою.

Владей владеньями, моими уж давно.
Как я, броди среди холмов в стране,
Той, где шоссе внизу петляет, но
И над долиною заблещет в вышине.
Пусть лес теней исполнен. Все равно
Он шепотом все тайны выдаст мне.

Но ей, природе бессердечной, ей,
Безмысленной, слепой, нет дела до того,
Кто бродит здесь и там среди ее полей,
Кому ее столь внятно колдовство,
И о следах, оставленных в росе туманных дней,
Она не спросит, чьи - мои? Еще кого?

Перевод Алексея Кокотова

Поддержать сайт