Джон Лапрейк (John Lapraik)

The Devil’s Answer to the Poet’s Address

Whae’er thou be, thou art na blate,
Wha mocks a Sp’rit o’ ancient date,
Wha’t best is in a confin’d state,
	An canna pass
Beyond the bounds an’ limits set
	By the first Cause.

You Poets, when you lift your pen,
A’ but yoursels to me you sen’;
But, by this time, thee weel I ken;
	Thou’rt my acquaintance,
These twenty years I did thee learn
	To blether nonsense.

I own man’s credit was na sma’,
When he was new, an’ tight, an’ bra;
His pow’r was great to rule o’er a’
	Things that were made;
But soon his pride did let him fa’,
	For a’ that’s said,

Although I am a creature made,
No pow’r o’er me old Adam had,
Then why shouldst thou wi’ names upbraid,
	An’ so ill use me,
Wha now am chain’d by GOD’S strong hand,
	An’ can’t abuse thee?

Thou ca’s me Hornie, Nick an’ Clootie,
An’ tells my cave is grim an’ sootie;
But stop, thou’lt, may-be, be my booty;
	I’ll try my skill;
I’ll gang as far as Fate will let me,
	An’ wi’ guid will.

I’ll thee entice baith day an’ night;
O’ me thou need be in nae fright;
As Deil I’ll ne’er come i’ thy sight;
	Thou’lt still embrace
My motions, which will yield delight,
	When done wi’ grace.

I know thou hast a wanton turn,
Wi’ passions stout as e’er were born;
Thou lik’st the Maid wi’ hainches roun’
	An’ waist genteel,
Wi’ een jet black, an’ hair nut brown,
	Thy heart she’ll steal;

Wha walks so neat, throws out her toes,
An’ minches as she past thee goes:
By such thou’rt hooked by the nose
	For a’ thy skill;
Thou’lt ne’er me blame, I’m so abstruse,
	Thou’lt take thy will.

Thou tells thou ance was fear’d thysel;
Nae wonder! for ‘tis guilt maks hell:
Thy conscience check’d, wi’ such a knell,
	Did mak thee shake,
For naething mair than sugh o’ quill
	O’ duck or drake.

Thou tells, by times I travel far,
An’ that I’m neither blate nor scaur--
Mock not! let never guid frien’s jar
	Wi’ane anither,
Thou’rt my full mark, baith keel an’ tar,
	If not a brither.

Pray R-b, the Rhymer, just nae mair,
An’ o’ your titles take a care;
Or else ye ken how ye shall fare,
	For a’ your cracks,
An muckle-thought-o’ rhyming ware,
	An catching snacks.

An’ if your mocks I more shall hear,
I, by my cavern deep, do swear,
Upo’ you vengeance I will rear;
	Thou shalt lament
What thou hast publish’d far an’ near,
	Me to affront.

With irony thou speak’st wi’ glee,
Which shows thy disrespect to me;
Bids me repent, an’ then may-be
	I’ll hae a stake:
I thank thee for thy wae-like e’e,
	For fashion’s sake;

For o’ my hopes I canna boast;
For sure an’ certain I am lost:
The sure decree ‘gainst me is past,
	An’ canna alter!
May- be thou’lt ken’t, unto thy cost,
	If I thee halter.

Thy chance is little mair than mine:
Thou mock’st at ev’ry thing divine:
Thy rhetoric has made thee shine,
	To please the wicked;
But ere thou round the corner twine,
	I’ll hae thee nicked.

Ответ Дьявола на послание Поэта

Ты дразнишь Дух большого чина!
Я мыслил: «Врежу! Где личина?»
Но молвила Первопричина:
	«Дерись от энтих
И вот до энтих, дурачина, –
	Не дале, пентюх!»

Поэты пó сто раз на дню
Мне пишут всякую фигню.
И ты – туда ж… Дай пятерню:
	Уж двадцать лет
И склад, и лад я хороню
	В тебе, Поэт!

Был человек, что господин:
Повсюду правил он один.
И что ж? Гордыня у скотин –
	Всего найпрежде.
И дал Господь, всеблаг, един,
	Под зад невежде!

Хошь я – тварейшая из тварь,
Адам на мне не ездил встарь.
Кого ж ты дразнишь, государь?
	Нахальный кочет…
Счас вдарю! (Но, попробуй, вдарь,
	Коль БОГ не хочет!).

Оставь нахальный гомон птичий
И обзывальных неприличий.
Давай изменим наш обычай
	До удивленья
И станешь ты моей добычей
	Для изгаленья!

Я увлеку тебя в свой плен,
Но не огнём своих геенн;
Забудешь ты, писучий член,
	Свои дерьмоции.
Я предложу тебе взамен
	Свои эмоции.

Ты помнишь, парень, ту Девчонку,
К которой лазил под юбчонку?
Она тебя, как собачонку,
	Приворожила.
Но достоблазней той сучонки
	Я – Чёрт, Страшила!

Ты видел глазки, и гримаски,
И переменчивые маски,
И ты, внимая лживой сказке,
	Сюжет не херил.
Вникай же, друг, в мои побаски
	И верь, как верил! 

Гришь, сам себя боишься, брат?
Ха-ха! Вина рождает ад.
И ежели такой разлад
	В твоей машинке,
Ты, легче став мильонократ,
	Сродни пушинке.

Твердишь ты, я зашёл далёко.
В твоём тверденье нету прока.
В себя бы лучше вперил око.
	Ага! И что же?
Ужель заметил тока-тока,
	Как мы похожи?

Живи, Поэт, живи не шато,
Пиши стихи, пиши стишата,
Копи грехи, копи грешата, –
	Не надо мне
Учить, что свято, что не свято, –
	Ты сам в г**не!

Заткнись, пока добром прошу,
А не заткнёшься, накажу.
Такие пакости рожу
	Во вред пиитику,
Что взвоешь: зайцу хрен лижу, –
	За что? За критику!

Грожу тебе ужо пока,
С меня не делай дурака.
Пока что хмурюсь я слегка,
	Но люди жмурятся,
Кто в жизни ободрал бока,
	Где черти хмурятся!

Да, я изгой, – и посему
Готов я в жизни ко всему,
И потому я не пойму,
	Куда грядешу,
И потому… И потому –
	Тебя повешу!

Но положение твоё
Немного лучше, чем моё:
Ты распотешил дурачьё,
	Про Бога шпаря.
Меня – не трожь. Не то – ой, ё…
	Вот так-то, паря!

© Перевод Евг. Фельдмана
6.10.2005
8.06.2016 (ред.)
Все переводы Евгения Фельдмана

Поддержать сайт