Томас Рэндольф (Thomas Randolph)

Даме, восхищенно глядящей на свое отражение в зеркале

На отраженье красоты
Пленительной взираешь ты;
Смотря в зеркальное стекло,
Ты видишь чистое чело;
Чету блистательных очей —
Светлее утренних лучей;
Атлас божественных ланит,
Который свежесть роз хранит;
Вишнево-алые уста…
И полагаешь ты спроста,
Что явленный в стекле двойник —
Прекраснейший на свете лик?
Милей всех прочих, и свежей —
Юнцов отрада и мужей?
О нет! В обман тебя ввело
Сие зеркальное стекло,
Лишь отразившее черты
Непревзойденной красоты!
О, снисходительнее будь,
И не брани меня отнюдь:
Ты в отраженье влюблена —
Так рассуди: моя ль вина,
Коль я в оригинал влюблен?
Природа! Славлю твой закон:
Как хорошо, что не вольны
Мы зреть себя со стороны –
Не то к себе самой же страсть
Взяла бы над любимой власть!

О, лучше страстью воспылай
Ко мне! Открой мне двери в рай!
Мои черты со стороны
Очам возлюбленным видны.
Иль зеркала глаголют ложь,
Внушая мне, что я пригож?..

© Перевод Сергея Александровского (2008)
Сергей Александровский - русский поэт и переводчик.
Все переводы Сергея Александровского

To a Lady Admiring Herself in a Looking-Glass

FAIR lady, when you see the grace
Of beauty in your looking-glass;
A stately forehead, smooth and high,
And full of princely majesty;
A sparkling eye no gem so fair,
Whose lustre dims the Cyprian star;
A glorious cheek, divinely sweet,
Wherein both roses kindly meet;
A cherry lip that would entice
Even gods to kiss at any price;
You think no beauty is so rare
That with your shadow might compare;
That your reflection is alone
The thing that men most dote upon.
Madam, alas! your glass doth lie,
And you are much deceived; for I
A beauty know of richer grace
(Sweet, be not angry), ’t is your face.
Hence, then, O, learn more mild to be,
And leave to lay your blame on me:
If me your real substance move,
When you so much your shadow love,
Wise nature would not let your eye
Look on her own bright majesty;
Which, had you once but gazed upon,
You could, except yourself, love none:
What then you cannot love, let me,
That face I can, you cannot see.

Now you have what to love, you ’ll say,
What then is left for me, I pray?
My face, sweet heart, if it please thee;
That which you can, I cannot see,
So either love shall gain his due,
Yours, sweet, in me, and mine in you.

Поддержать сайт