Стивен Филлипс (Stephen Phillips)

Привидение

1. 
 
И она умерла, но однажды пришла и сказала: 
«Вот, позволил Господь  
         повидаться с тобою мал-мало. 
Я пришла лишь на час,  
         такова была воля Господня, 
Так на что же с тобою  
         мы время потратим сегодня?» 
 
«А на то, что всегда», –  
         я сказал, и мы начали ссору, 
Потому что всегда мы с ней ссорились  
         в прежнюю пору. 
А потом предложил я:  
         «Помиримся, кончено с бранью!» 
Но уже истекало чудесное наше свиданье… 
 
2. 
 
Девять долгих ночей просидел я, её ожидая. 
Шли дожди за окном,  
         шли дожди без конца и без края. 
Шли дожди за окном, и при виде потопа такого 
Я сказал про себя: 
        «Никогда не придёт она снова». 
 
На десятую ночь, –  
         но совсем не такая, как прежде, – 
Появилась она предо мною  
         в престранной одежде. 
Видел я по всему,  
         настрадалась она в преизбытке, 
Словно путь свой прошла  
         через ужасы огненной пытки. 
 
3. 
 
Как несчастна она! – я подумал. Дневное светило 
Мне на бедную голову тяжестью всею давило. 
Было время полудня, – то время, когда человеки 
Вряд ли помнят о тех, кто уже не вернётся вовеки. 
 
Как несчастна она! –  
         Помнил голос я – все обертоны –  
А ещё лучше помнил я плач её, крики и стоны. 
Показалось мне вдруг, надо мною нависла угроза: 
Умирать начала предо мною огромная роза. 
 
Как несчастна она! – Я ходил, переполненный ею, 
Я её вспоминал, бесконечно о ней сожалея. 
А она всё рыдала, и плач её был мне не странен: 
Так любой поступает,  
         кто сильно обижен иль ранен. 
 
4. 
 
По ночам я метался  
         при летних трепещущих звёздах, 
Позабыв, что я жив,  
         и мне нужен хоть краткий, но роздых. 
А она, позабыв, что её уж на свете не стало, 
Заявилась однажды ко мне,  
         как ни в чём не бывало. 
 
Села рядом со мной, и была она доброй и нежной. 
Села рядом со мной,  
         и была её память безбрежной. 
Вспоминала о том,  
         что мне дорого здесь бесконечно: 
Как мою шевелюру, смеясь, теребила беспечно. 
 
Ничего не забыла в пути на загробном отрезке, 
Стала старше чуть-чуть,  
         но манеры, как прежде, не резки; 
И ещё удивила дотоле неведомым свойством: 
Поцелуи мои  
         принимать с материнском спокойством. 
 
На заре она встала, и было направилась к двери, 
Но потом обернулась, как будто в разлуку не веря, 
И впивал я её с необычной душевною жаждой, 
И глядел на неё, дорожа её чёрточкой каждой!  
 
И она подошла, и со лба мне все пряди смахнула, 
И глазами в глаза глубоко-глубоко заглянула. 
«Я спокойно живу, –  
         мне сказала она, – и встречаюсь 
Я с тобой потому, что я мудрости здесь научаюсь. 
 
Ты тоскуешь? О чём?  
         Ты расстроен? Скажи, отчего же? 
Я жалею тебя, посетив наше бывшее ложе!» 
И спросил я: «Ты счастлива?» –  
         Та, что была всех роднее, 
Мне сказала: «Увы!»  
         и со вздохом ушла в эмпиреи. 
 
5. 
 
Я проснулся.  
         Казалось, мой день начинался счастливо: 
Моего пробужденья она дождалась терпеливо. 
Дождалась, подошла,  
         на меня с удивленьем взирая, 
И светла была вся,  
         словно только что вышла из рая. 
 
И, меня не коснувшись,  
         с улыбкой знакомой сказала: 
«Чтобы я, отойдя, ни тебя, ни себя не терзала, 
Мне велели испить из реки, где неспешно теченье; 
Я тебя разлюбила, – таков результат излеченья». 
 
6. 
 
А потом была ночь, и она в возбуждении диком 
Вся от страха дрожа,  
         ворвалась с перекошенным ликом: 
«У меня за спиною –  
         вся злоба – весь ужас геенны… 
Старый друг, помоги! Помогите, знакомые стены!» 

© Перевод Евг. Фельдмана
Все переводы Евгения Фельдмана

The Apparition

1.  
 
MY dead Love came to me, and said:      
    “God gives me one hour’s rest,      
To spend upon the earth with thee:      
    How shall we spend it best?”      
     
“Why as of old,” I said, and so      
    We quarrelled as of old.      
But when I turned to make my peace,      
    That one short hour was told.      
 
2.  
     
NINE nights she did not come to me      
    The heaven was filled with rain;      
And as it fell, and fell, I said,      
    “She will not come again.”      
     
Last night she came, not as before,      
    But in a strange attire;      
Weary she seemed, and very faint,      
    As though she came from fire.      
 
3.      
     
SHE is not happy! It was noon;      
    The sun fell on my head:      
And it was not an hour in which      
    We think upon the dead.      
     
She is not happy! I should know      
    Her voice, much more her cry;      
And close beside me a great rose      
    Had just begun to die.      
     
She is not happy! As I walked,      
    Of her I was aware:      
She cried out, like a creature hurt,      
    Close by me in the air.      
 
4.     
      
UNDER the trembling summer stars,      
    I turned from side to side;      
When she came in and sat with me,      
    As though she had not died.      
 
And she was kind to me and sweet,      
    She had her ancient way;      
Remembered how I liked her hand      
    Amid my hair to stray.   
      
She had forgotten nothing, yet      
    Older she seemed, and still:      
All quietly she took my kiss,      
    Even as a mother will.      
      
She rose, and in the streak of dawn      
    She turned as if to go:      
But then again came back to me;      
    My eyes implored her so!      
      
She pushed the hair from off my brow,      
    And looked into my eyes.      
“I live in calm,” she said, “and there      
    Am learning to be wise.”      
 
“Why grievest thou? I pity thee      
        Still turning on this bed.”      
“And art thou happy?” I exclaimed.      
    “Alas!” she sighed, and fled.      
 
5. 
      
I WOKE: she had been standing by,      
    With wonder on her face.      
She came toward me, very bright,      
    As from a blessed place.      
 
She touched me not, but smiling spoke,      
    And softly as before.      
“They gave me drink from some slow stream;      
    I love thee now no more.”      
 
6.     
     
THE other night she hurried in,      
    Her face was wild with fear:      
“Old friend,” she said, “I am pursued,      
    May I take refuge here?”   

Поддержать сайт