Aдам Скирвинг (Adam Skirving)

Тране́нт-Мур. Сражение при Престонпансе 21-го сентября 1745 года

Наш Принц, храбёр, на холм попёр,
	На Бёрсел-Брей попёр, брат.
Через Тране́нт в один момент
	Прошёл на бранный спор, брат.
А Джонни Коп – коня в галоп! –
	Кричал «ура!» – ого, брат! –
Потом, петух, затих, потух,
	Не вышло ничего, брат! 

Храбрец Лохил, боец нехил,
	Отважны Камеронцы, брат,
Пальнули враз – не в бровь, а в глаз, –
	Да залпом – ярче солнца, брат!
И – сабли вон; весёлый гон:
	Мол, нынче – наша власть, брат.
Вопили всласть и били всласть,
	Убитых – просто страсть, брат!

Пускай драгун свиреп, что гунн,
	Мы – те ещё заразы, брат.
И был драгун, и сплыл, бегун,
	И не пальнул ни разу, брат.
И вопли, брат, и сопли, брат, –
	Драгуны в них утопли, брат.
Труба трубит, в глазах рябит, –
	Да не от вражьих поп ли, брат?

Был волонтёр на клятву скор,
	Да клятва – понарошку, брат:
Увидел нас – и сей же час
	Оборотился в вошку, брат!
Случись парад, тут всякий рад
	Прийти покрасоваться, брат,
Однако ж, к нам таким парням
	Не надобно соваться, брат!

Подлец Ментит – храбрец на вид, 
	Растак его, разэдак, брат.
А рать на рать, – он тут же вспять
	И – дёру напоследок, брат!
На Су́тра-Хилл он отступил,
	Но там с шотландюганом, брат,
Предвидя бой, он крикнул «Ой!» 
	Умчался ураганом, брат! 

Их Си́мпсон, брат, был прав стократ,
	Семь раз перекрестившись, брат,
И на восьмой – рванул домой,
	Со славою простившись, брат. 
Побитый волк, уведший полк,
	Не гож для стихотворца, брат,
И всяк прикинь, и лучше сгинь,
	Но – не ходи на Горца, брат!

Однако, так не всякий враг
	Сражался в том кошмаре, брат:
Где Кэ́мпбелл пёр, – давал отпор
	Везде и всюду Ма́рри, брат.
От четырёх жестоких – ох! –
	Под нашими мечами, брат,
Он рухнул ран, – и на курган
	Там кровь стекла ручьями, брат!

Их Га́рднер был – не сказка, быль:
	Жила в нём ярость предка, брат,
Седых времён. – Таких, как он,
	В боях мы били редко, брат.
Сражался он за свой закон
	Присяги не наруша, брат,
Способен меч был жизнь пресечь,
	Но – не такую душу, брат!

Их Бо́ул-майор, – под ним в упор
	Был конь застрелен, – Боже, брат! –
И ветеран от многих ран
	В бою погибнул тоже, брат.
Что было сил, майор просил
	Помочь ирландца Смита, брат,
Но лейтенант в бою талант
	Казал незнаменито, брат.

И в Бе́рвик, брат, он смылся, гад,
	И объявил оттуда, брат:
Шотландцы, де, поганцы, де, 
	И всяк из них – паскуда, брат.
В бою не бог, удрал, убёг,
	Сражаться не намерен, брат,
И, злой урод, чернил народ
	И врал, как сивый мерин, брат.

Их Ка́делл в бой забрал с собой
	Палаш и пистолет, брат,
И серый конь под ним – огонь,
	И Кáделл сам – атлет, брат! 
И крови чан за англичан
	Он пролил в том бою, брат,
И вышла мочь, – и в ту же ночь
	Угас в чужом краю, брат.

Их Ро́джер, брат, в бою, солдат,
	Потратил кровь из жил, брат,
И вкруг себя, свой трон любя,
	Он многих положил, брат.
И в Небеси, где Бог еси,
	Скончав труды и дни, брат,
Он крикнул: «Ох! Всесильный Бог,
	Хоть Короля храни!», брат. 

Но Горцев часть к убитым – шасть,
	И ну – в карманы лезть, брат.
Забыли враз, что есть приказ
	И что такое честь, брат.
Кажи́нный пёс награбил воз,
	Исчезли кто куда, брат.
Столь не был вор до этих пор
	Удачлив никогда, брат!

Взгляни на луг, любезный друг.
	Доныне бьёт мандраж, брат:
Там, верь не верь, – гонимый зверь
	Был враг исконный наш, брат,
Но бойня шла, разбойня шла
	Меж нашенских скотин, брат,
И в вора вор стрелял в упор
	У Пре́стонских плотин, брат!

Я белым днём сходил потом
	Взглянуть на мертвецов, брат,
Но бандой, лох, был схвачен – ох! –
	Шотландских подлецов, брат.
Да что мне нож! – Последний грош
	Я сам готов отдать, брат,
Чтоб столько зла, что без числа,
	Вовек не увидать, брат!

© Перевод Евг. Фельдмана
13-15.04.2008
15-16.04.2015 (ред.)
Все переводы Евгения Фельдмана

Примечание

Tranent Muir. Battle of Prestonpans 21st September 1745

The Chevalier, being void of fear,
		Did march up Birsle brae, man,
And through Tranent ere he did stent,
		As fast as he could gae, man;
While General Cope did taunt and mock,
		Wi’ mony a loud huzza, man,
But ere next morn proclaim’d the cock,
		We heard anither craw, man.

The brave Lochiel, as I heard tell,
		Led Camerons on in clouds, man;
The morning fair, and clear the air,
		They loos’d with devilish thuds, man.
Down guns they threw, and swords they drew,
		And soon did chase them aff, man:
On Seaton crafts they buft their chafts,
		And gart them rin like daft, man.

The bluff dragoons swore, blood and oons!
		They’d make the rebels run, man:
And yet they flee when them they see,
		And winna fire a gun, man.
They turn’d their back, the foot they break,
		Such terror seiz’d them a’, man.
Some wet their cheeks, some fyl’d their breeks,
		And some for fear did fa’, man.

The volunteers prick’d up their ears,
		And vow gin they were crouse, man!
But when the bairns saw’t turn to earn’st,
		There werena worth a louse, man.
Maist feck gade hame, O fie for shame!
		They’d better staid awa, man,
Than wi’ cockade to make parade,
		And do nae gude at a’, man.

Menteith the great, when hersel shit,
		Un’wares did ding him owre, man,
Yet wadna stand to bear a hand,
		But aff fu fast did scour, man,
O’er Sourtra Hill, ere he stood still,
		Before he tasted meat, man.
Troth, he may brag of his swift nag,
		That bore him aff sae fleet, man.

And Simpson, keen to clear the een
		Of rebels far in wrang, man.
Did never strive wi’ pistols five,
		But gallop’d wi’ the thrang, man.
He turn’d his back, and in a crack
		Was cleanly out o’ sight, man,
And thought it best: it was nae jest,
		Wi’ Highlanders to fight, man.

’Mangst a’ the gang, nane bade the bang
		But twa, and ane was ta’en, man;
For Campbell rade, but Myrie staid,
		And sair he paid the kane, man.
Four skelpe he got, was waur than shot,
		Frae the sharp-edg’d claymore, man;
Frae mony a spout came running out
		His recking het red gore, man.

But Gard’ner brave did still behave
		Like to a hero bright, man;
His courage true, like him were few
		That still despised flight, man.
For king, and laws, and country’s cause,
		In honour’s bed he lay, man.
His life, but not his courage fled,
		While he had breath to draw, man.

And Major Bowle, that worthy soul,
		Was brought down to the ground, man;
His horse being shot, it was his lot
		For to get mony a wound, man.
Lieutenant Smith of Irish birth,
		Frae whom he call’d for aid, man,
But full of dread, lap o’er his head,
		And wadna be gainsaid, man.

He made sic haste, sae spurr’d his beast,
		’Twas little there he saw, man;
To Berwick rade, and falsely said
		The Scots were rebels a’, man.
But let that end, for weel ’tis kend
		His use and wonts to lie, man.
The Teague is naught, he never fought
		When he had room to flee, man.

And Cadell, drest, amang the rest,
		With gun and gude claymore, man,
On gelding gray he rode that day,
		With pistols set before, man.
The cause was good, he’d spend his blood
		Before that he would yield, man;
But the night before he left the core,
		And never fac’d the field, man.

But gallant Roger, like a soger,
		Stood and bravely fought, man;
I’m wae to tell, at last he fell,
		And mae down wi’ him brought, man.
At point of death, wi’ his last breath,
		Some standing round in ring, man,
On’s back lying flat, he wav’d his hat,
		And cried, ‘God save the king!’ man.

Some Highland rogues, like hungry dogs,
		Neglecting to pursue, man.
About they fac’d, and, in great haste,
		Upon the booty flew, man.
And they, as gain for all their pain,
		Are deck’s wi’ spoils of war, man;
Fu’ bauld can tell how her nain sel
		Was ne’re sae praw before, man.

At the thorn tree, which you may see,
		Bewest the meadow mill, man,
There mony slain lay on the plain,
		The clans pursuing still, man.
Sic unco hacks, and deadly whacks,
		I never saw the like, man;
Lost hands and heads cost them their deads,
		That fell near Preston dyke, man.

That afternoon, what a’ was done,
		I gade to see the fray, man;
But I had wist what after past,
		I’d better staid away, man:
On Seaton sands, wi’ nimble hands,
		They pick’d my pockets bare, man;
But I wish ne’er to dree sic fear,
		For a’ the sum and mair, man.

Поддержать сайт