Роберт Саути (Robert Southey)

St. Patrick’s Purgatory

1.
“Enter, Sir Knight,” the Warden cried,
“And trust in Heaven whate’er betide,
     Since you have reach’d this bourn;
But first receive refreshment due,
’T will then be time to welcome you
     If ever you return.”

2.
Three sops were brought of bread and wine;
Well might Sir Owen then divine
     The mystic warning given,
That he against our ghostly Foe
Must soon to mortal combat go,
     And put his trust in Heaven.

3.
Sir Owen pass’d the convent gate,
The Warden him conducted straight
     To where a coffin lay;
The Monks around in silence stand,
Each with a funeral torch in hand
     Whose light bedimm’d the day.

4. “Few Pilgrims ever reach this bourn,”
They said, “but fewer still return;
     Yet, let what will ensue,
Our duties are prescribed and clear;
Put off all mortal weakness here,
     This coffin is for you.

5.
“Lie there, while we with pious breath
Raise over you the dirge of death,
     This comfort we can give;
Belike no living hands may pay
This office to your lifeless clay,
     Receive it while you live!”

6.
Sir Owen in a shroud was drest,
They placed a cross upon his breast,
     And down he laid his head;
Around him stood the funeral train,
And sung with slow and solemn strain
     The Service of the Dead.

7.
Then to the entrance of the Cave
They led the Christian warrior brave;
     Some fear he well might feel,
For none of all the Monks could tell
The terrors of that mystic cell,
     Its secrets none reveal.

8.
“Now enter here,” the Warden cried,
“And God, Sir Owen, be your guide!
     Your name shall live in story:
For of the few who reach this shore,
Still fewer venture to explore
     St. Patrick’s Purgatory.”

9.
Adown the Cavern’s long descent,
Feeling his way Sir Owen went,
     With cautious feet and slow;
Unarm’d, for neither sword nor spear,
Nor shield of proof avail’d him here
     Against our ghostly Foe.

10.
The ground was moist beneath his tread,
Large drops fell heavy on his head,
     The air was damp and chill,
And sudden shudderings o’er him came,
And he could feel through all his frame
     An icy sharpness thrill.

11.
Now steeper grew the dark descent;
In fervent prayer the Pilgrim went,
     ’T was silence all around,
Save his own echo from the cell,
And the large drops that frequent fell
     With dull and heavy sound.

12.
But colder now he felt the cell,
Those heavy drops no longer fell,
     Thin grew the piercing air;
And now upon his aching sight
There dawn’d far off a feeble light,
     In hope he hasten’d there.

13.
Emerging now once more to day
A frozen waste before him lay,
     A desert wild and wide,
Where ice-rocks in a sunless sky,
On ice-rocks piled, and mountains high,
     Were heap’d on every side.

14.
Impending as about to fall
They seem’d, and had that sight been all,
     Enough that sight had been
To make the stoutest courage quail;
For what could courage there avail
     Against what then was seen?

15.
He saw, as on in faith he past,
Where many a frozen wretch was fast
     Within the ice-clefts pent,
Yet living still, and doom’d to bear
In absolute and dumb despair
     Their endless punishment.

16.
A Voice then spake within his ear,
And fill’d his inmost soul with fear,
     “O mortal Man,” it said,
“Adventurers like thyself were these!”
He seem’d to feel his life-blood freeze,
     And yet subdued his dread.

17.
“O mortal Man,” the Voice pursued,
“Be wise in time! for thine own good
     Alone I counsel thee;
Take pity on thyself, retrace
Thy steps, and fly this dolorous place
     While yet thy feet are free.

18.
“I warn thee once! I warn thee twice!
Behold! that mass of mountain-ice
     Is trembling o’er thy head!
One warning is allow’d thee more;
O mortal Man, that warning o’er,
     And thou art worse than dead!”

19.
Not without fear, Sir Owen still
Held on with strength of righteous will,
     In faith and fervent prayer;
When at the word, “I warn thee thrice!”
Down came the mass of mountain ice,
     And overwhelm’d him there.

20.
Crush’d though, it seem’d, in every bone,
And sense for suffering left alone,
     A living hope remain’d;
In whom he had believed, he knew,
And thence the holy courage grew
     That still his soul sustain’d.

21.
For he, as he beheld it fall,
Fail’d not in faith on Christ to call,
     “Lord, Thou canst save!” he cried;
O heavenly help vouchsafed in need,
When perfect faith is found indeed;
     The rocks of ice divide.

22.
Like dust before the storm-wind’s sway
The shiver’d fragments roll’d away,
     And left the passage free;
New strength he feels, all pain is gone,
New life Sir Owen breathes, and on
     He goes rejoicingly.

23.
Yet other trials he must meet,
For soon a close and piercing heat
     Relax’d each loosen’d limb;
The sweat stream’d out from every part,
In short quick beatings toil’d his heart,
     His throbbing eyes grew dim.

24.
Along the wide and wasted land
A stream of fire through banks of sand
     Its molten billows spread;
Thin vapours tremulously light
Hung quivering o’er the glowing white,
     The air he breathed was red.

25.
A Paradise beyond was seen,
Of shady groves and gardens green,
     Fair flowers and fruitful trees,
And flowing fountains cool and clear,
Whose gurgling music reach’d his ear
     Borne on the burning breeze.

26.
How should he pass that molten flood?
While gazing wistfully he stood,
     A Fiend, as in a dream,
“Thus!” answer’d the unutter’d thought,
Stretch’d forth a mighty arm, and caught
     And cast him in the stream.

27.
Sir Owen groan’d, for then he felt
His eyeballs burn, his marrow melt,
     His brain like liquid lead,
And from his heart the boiling blood
Its agonizing course pursued
     Through limbs like iron red.

28.
Yet, giving way to no despair,
But mindful of the aid of prayer,
     “Lord, Thou canst save!” he said;
And then a breath from Eden came,
With life and healing through his frame
     The blissful influence spread.

29.
No Fiends may now his way oppose,
The gates of Paradise unclose,
     Free entrance there is given;
And songs of triumph meet his ear,
Enrapt, Sir Owen seems to hear
     The harmonies of Heaven.

30.
“Come, Pilgrim! take thy foretaste meet,
Thou who hast trod with fearless feet
     St. Patrick’s Purgatory,
For after death these seats divine,
Reward eternal, shall be thine
     And thine eternal glory.”

31.
Inebriate with the deep delight,
Dim grew the Pilgrim’s swimming sight,
     His senses died away;
And when to life he woke, before
The Cavern-mouth he saw once more
     The light of earthly day.

Чистилище Св. Патрика

1.
«Ну, что ж, — воскликнул страж, — войди!
Невемо, что там впереди, —
     Но вряд ли будешь рад…
Возьми, поешь; но много есть
Нельзя; окажем после честь, —
     Коль явишься назад».

2.
И хлеб, омоченный в вине,
Взял рыцарь Оуэн, вполне
     Поняв сей вещий знак;
И помощи у Бога Сил,
Предвидя битву, попросил:
     Он знал, кем будет Враг.

3.
И вот он врáтарю вослед
На монастырский двор грядет,
     И зрит готовый гроб
И чернецов безмолвный ряд;
И зрит, как факелы горят, —
     Но кто же тут усоп?

4.
«Не много пилигримов тут, —
Изрек чернец, — и вспять идут
     Не часто, Пилигрим;
Крепись, отмеченный судьбой:
Сей гроб, который пред тобой,
     Содеется твоим.

5.
Устройся в нем, а мы прочтем
Чин погребения потом;
     Ложись! — надежды нет
На то, что в тамошних краях
Твой погребут как должно прах.
     При жизни будь отпет!»

6.
И рыцарь, гость суровых мест,
Оделся в саван, стиснул крест,
     На миг потупил взор —
И лег, и поднял взор горé…
И зазвучал в монастыре
     Заупокойный хор.

7.
И рыцарь Оуэн бредет
Монаху вслед ко входу в Грот…
     Он, чуял вящий страх:
Какие ужасы скрывал
Зловещий тамошний провал —
     Не смел сказать монах.

8.
«Ну что ж, войди! — воскликнул страж: —
Храни тебя Создатель наш!
     О, подле этой щели,
Бывало, прерывали путь:
В Святого Патрика шагнуть
     Чистилище не смели!»

9.
И рыцарь начал спуск во тьму,
И ощупью пришлось ему
     Шагать в кромешный мрак;
И бросил он копье и меч,
И щит узорный скинул с плеч —
     Посколь бесплотен Враг.

10.
И скользкою была тропа,
И влагой хлюпала стопа,
     И падала на лоб
За каплей капля: ими свод
Сочился… Рыцарь шел — и вот
     Сотряс его озноб.

11.
А склон все круче был под ним;
И шел с молитвой Пилигрим;
     Стояла тишь вокруг;
Лишь мерно капала вода,
И эхо, множась иногда,
     Будило в нем испуг.

12.
И сколь он шел часов иль дней,
Невемо. Стало холодней.
     Подземная капель
Умолкла. Под ногами плеск
Утих. И — словно зимний брезг
     В земную влился щель.

13.
На белый рыцарь вышел свет.
Снега… Конца и края нет…
     И сколь свиреп мороз!..
Чернели ребра мерзлых скал,
А там и сям торос блистал,
     Налегший на торос.

14.
Да, здесь бы разом поостыл
Наинеистовейший пыл
     В отважнейшей груди!
Такое всякого смутит!
Но горший и страшнейший вид
     Явился впереди:

15.
В ледовых глыбах не один
Паломник стыл, и паладин!
     И, ускоряя шаг,
Стремился рыцарь мимо них, —
Во льдины вмерзших, но живых! —
     Безмолвных бедолаг.

16.
И некий непостижный глас
Раздался вкрадчиво тотчас;
«О смертный! — он изрек: —
Те, кто распяты в толще льда,
Тебе подобно шли сюда,
     Злосчастный человек!»

17.
«О смертный! Козней не кую, —
Но, жизнь жалеючи твою,
     Хочу тебе помочь;
Покуда жив, покуда здрав,
Беги назад, беги стремглав,
     Беги отселе прочь!»

18.
«Я рек! И вновь даю совет:
Беги! От лютых здешних бед
     Спасенья нет, увы;
Я трижды властен произнесть
Совет: беги, спасенья несть!
     Не сносишь головы!»

19.
«Беги! Но ты, похоже, глух…
Крепишь молитвою свой дух?
     Усердно крестишь лоб?»
И с ближних скал взгремел обвал,
Ледовый оползень сбежал —
     И рыцаря погрёб.

20.
Раздроблен, мнилось, весь костяк!
Нельзя вздохнуть, нельзя никак!
     Но, жив едва-едва,
Всё мыслил рыцарь: с нами Бог! —
И мысленно твердил, как мог,
     Священные слова.

21.
Когда обвал его настиг,
Он крикнул в предпоследний миг:
     «О Боже, огради!..»
О, всякий цел средь бед и зол,
Кто с верой вящею глагол
     Возносит из груди!

22.
И рыцарь славный не погиб:
Тотчас ледовых груду глыб,
     Как вихрем, сдуло вон.
И рыцарь встал: исчезла боль,
И время вновь идти — доколь
     Достигнет цели он.

23.
Не цели, но беды иной
Достиг он: пышет лютый зной,
     Как пышет жар печей;
И сердце в ребра тяжко бьет,
И пот из каждой поры льет,
     Что слезы из очей.

24.
В пустыне белого песка
Пылала смольная река;
     Ее кипящий вал	
Катился в жуткие миры,
Вздымал горячие пары
     И воздух раскалял.

25.
А за рекой виднелся Рай —
Садов и рощ зеленый край,
     Кошница всех плодов;
И мнилось рыцарю: плывет
К нему журчанье райских вод
     Сквозь жар и грозный рев.

26.
Помыслил рыцарь: как же он
Минует страшный Флегетон?
     И бес, возникший въявь,
Премощно рыцаря швырнул
В смолу, в погибель, в рев и гул —
     И крикнул: «Только вплавь!»

27.
И плоть, и кость, и душу жгла
Сия бесовская смола —
     Ох, упаси Господь…
И кровь, багровый кипяток,
По жилам устремляла ток
     Сквозь огненную плоть.

28.
Но и средь жидкого огня
Молился Оуэн: «Меня,
     О Боже, сохрани!»
И прилетел Господень вздох,
Которым праведника Бог
     Целит во всяки дни.

29.
И выплыл рыцарь — здрав и цел,
И в райский ласковый предел
     Сквозь арку дивных врат
Он беспрепятственно проник…
Сколь ангельский приветлив лик!
     Сколь чуден лирный лад!

30.
«Хвала тебе, и благодать!
О нет, по смерти восседать
     Не будешь с нами врозь,
Коль, веруя средь бед и зол,
Святого Патрика прошел
     Чистилище насквозь!»

31.
И он, от счастья охмелев,
И внемля ангельский напев,
     Устало канул в сон;
И, пробудясь у входа в Грот,
Как новый день земной встает
     Опять увидел он.

© Перевод Сергея Александровского (2005)
Сергей Александровский - русский поэт и переводчик.

Поддержать сайт