Джордж Уолтер Торнбери (George Walter Thornbury)

The Court Historian

Lower Empire. Circa A. D. 700

The Monk Arnulphus uncork'd his ink
That shone with a blood-red light
Just now as the sun began to sink;
His vellum was pumiced a silvery white;
"The Basileus" – for so he began –
"Is a royal sagacious Mars of a man,
Than the very lion bolder;
He has married the stately widow of Thrace –"
"Hush!" cried a voice at his shoulder.

His palette gleam'd with a burnish'd green,
Bright as a dragon-fly's skin:
His gold-leaf shone like the robe of a queen,
His azure glow'd as a cloud worn thin,
Deep as the blue of the king-whale's lair:
"The Porphyrogenita Zoё the fair
Is about to wed with a Prince much older,
Of an unpropitious mien and look –"
"Hush!" cried a voice at his shoulder.

The red flowers trellis'd the parchment page,
The birds leap'd up on the spray,
The yellow fruit sway'd and droop'd and swung,
It was Autumn mixt up with May.
(O, but his cheek was shrivell'd and shrunk!)
"The child of the Basileus," wrote the Monk,
"Is golden-hair'd – tender the Queen's arms fold her.
Her step-mother Zoё doth love her so –"
"Hush!" cried a voice at his shoulder.

The Kings and Martyrs and Saints and Priests
All gather'd to guard the text:
There was Daniel snug in the lions' den
Singing no whit perplex'd –
Brazen Samson with spear and helm –
"The Queen," wrote the Monk, "rules firm this realm,
For the King gets older and older.
The Norseman Thorkill is brave and fair –"
"Hush!" cried a voice at his shoulder.

Придворный летописец

Византия, ок. 700 г. н.э.

Монах Арнульфус, склянку чернил
откупорив в темноте,
пурпурными буквами начертил
на белом от пемзы листе:
«Храбр басилевс, храбрей не найти,
лев венценосный, Марс во плоти!
Берёт он в жены, по слухам,
роскошную телом фракийку-вдову...»
«Цыц!» - раздалось над ухом.

Немало в палитре у чернеца
красок для дивных картин –
есть стрекозиная зеленца
и золото, и кармин.
Скребёт по пергаменту остриё:
«За князя, что много старше её,
ослабшего телом и духом,
багрянородная Зоя идёт...»
«Цыц!» - раздалось над ухом.

Алым цветут на странице сады,
полные птичьих стай,
жёлтые никнут к земле плоды –
спутались осень и май.
«Чудо-дитя в золотистых кудрях –
дочь басилевса, - пишет монах, -
к мачехе ластится пухом;
Зоя в ребенке не чает души...»
«Цыц!» - раздалось над ухом.

Мученик, праведник, царь, иерарх,
все стерегут канон –
тут Даниил, позабывший о львах,
и льва разорвавший Самсон …
Снова Арнульфус увлекся строкой:
«Правит царица твердой рукой,
царь не опасен и мухам.
Молод и статен Торкиль-варанг...»
«Цыц!» - раздалось над ухом. 

Перевод Никиты Винокурова

Поддержать сайт