Кристофер Смарт (Christopher Smart)

A Song to David

I.

O THOU, that sit'st upon a throne,
With harp of high majestic tone,
To praise the King of kings;
And voice of heav'n-ascending swell,
Which, while its deeper notes excell,
Clear, as a clarion, rings:

II.

To bless each valley, grove and coast,
And charm the cherubs to the post
Of gratitude in throngs;
To keep the days on Zion's mount,
And send the year to his account,
With dances and with songs:

III.

O Servant of God's holiest charge,
The minister of praise at large,
Which thou may'st now receive;
From thy blest mansion hail and hear,
From topmost eminence appear
To this the wreath I weave.

IV.

Great, valiant, pious, good, and clean,
Sublime, contemplative, serene,
Strong, constant, pleasant, wise!
Bright effluence of exceeding grace;
Best man!---the swiftness and the race,
The peril, and the prize!

V.

Great---from the lustre of his crown,
From Samuel's horn and God's renown,
Which is the people's voice;
For all the host, from rear to van,
Applauded and embrac'd the man---
The man of God's own choice.

VI.

Valiant---the word and up he rose---
The fight---he triumph'd o'er the foes,
Whom God's just laws abhor;
And arm'd in gallant faith he took
Against the boaster, from the brook,
The weapons of the war.

VII.

Pious---magnificent and grand;
'Twas he the famous temple plan'd:
(The seraph in his soul)
Foremost to give his Lord his dues,
Foremost to bless the welcome news,
And foremost to condole.

VIII.

Good---from Jehudah's genuine vein,
From God's best nature good in grain,
His aspect and his heart;
To pity, to forgive, to save,
Witness En-gedi's conscious cave,
And Shimei's blunted dart.

IX.

Clean---if perpetual prayer be pure,
And love, which could itself innure
To fasting and to fear---
Clean in his gestures, hands, and feet,
To smite the lyre, the dance compleat,
To play the sword and spear.

X.

Sublime---invention ever young,
Of vast conception, tow'ring tongue,
To God th'eternal theme;
Notes from yon exaltations caught,
Unrival'd royalty of thought,
O'er meaner strains supreme.

XI.

Contemplative---on God to fix
His musings, and above the six
The sabbath-day he blest;
'Twas then his thoughts self-conquest prun'd,
And heavenly melancholy tun'd,
To bless and bear the rest.

XII.

Serene---to sow the seeds of peace,
Rememb'ring, when he watch'd the fleece,
How sweetly Kidron purl'd---
To further knowledge, silence vice,
And plant perpetual paradise
When God had calm'd the world.

XIII.

Strong---in the Lord, who could defy
Satan, and all his powers that lie
In sempiternal night;
And hell, and horror, and despair
Were as the lion and the bear
To his undaunted might.

XIV.

Constant---in love to God THE TRUTH,
Age, manhood, infancy, and youth---
To Jonathan his friend
Constant, beyond the verge of death;
And Ziba, and Mephibosheth,
His endless fame attend.

XV.

Pleasant---and various as the year;
Man, soul, and angel, without peer,
Priest, champion, sage and boy;
In armour, or in ephod clad,
His pomp, his piety was glad;
Majestic was his joy.

XVI.

Wise---in recovery from his fall,
Whence rose his eminence o'er all,
Of all the most revil'd;
The light of Israel in his ways,
Wise are his precepts, prayer and praise,
And counsel to his child.

XVII.

His muse, bright angel of his verse,
Gives balm for all the thorns that pierce,
For all the pangs that rage;
Blest light, still gaining on the gloom,
The more than Michael of his bloom,
Th' Abishag of his age.

XVIII.

He sung of God---the mighty source
Of all things---the stupendous force
On which all strength depends;
From whose right arm, beneath whose eyes,
All period, pow'r, and enterprize
Commences, reigns, and ends.

XIX.

Angels---their ministry and meed,
Which to and fro with blessings speed,
Or with their citterns wait;
Where Michael with his millions bows,
Where dwells the seraph and his spouse,
The cherub and her mate.

XX.

Of man---the semblance and effect
Of God and Love---the Saint elect
For infinite applause---
To rule the land, and briny broad,
To be laborious in his laud,
And heroes in his cause.

XXI.

The world---the clustring spheres he made,
The glorious light, the soothing shade,
Dale, champaign, grove, and hill;
The multitudinous abyss,
Where secrecy remains in bliss,
And wisdom hides her skill.

XXII.

Trees, plants, and flow'rs---of virtuous root;
Gem yielding blossom, yielding fruit,
Choice gums and precious balm;
Bless ye the nosegay in the vale,
And with the sweetners of the gale
Enrich the thankful psalm.

XXIII.

Of fowl--e'en ev'ry beak and wing
Which chear the winter, hail the spring,
That live in peace or prey;
They that make music, or that mock,
The quail, the brave domestic cock,
The raven, swan, and jay.

XXIV.

Of fishes---ev-ry size and shape,
Which nature frames of light escape,
Devouring man to shun:
The shells are in the wealthy deep,
The shoals upon the surface leap,
And love the glancing sun.

XXV.

Of beasts---the beaver plods his task;
While the sleek tygers roll and bask,
Nor yet the shades arouse:
Her cave the mining coney scoops;
Where o'er the mead the mountain stoops,
The kids exult and brouse.

XXVI.

Of gems---their virtue and their price,
Which hid in earth from man's device,
Their darts of lustre sheathe;
The jasper of the master's stamp,
The topaz blazing like a lamp
Among the mines beneath.

XXVII.

Blest was the tenderness he felt
When to his graceful harp he knelt,
And did for audience call;
When satan with his hand he quell'd,
And in serene suspence he held
The frantic throes of Saul.

XXVIII.

His furious foes no more malign'd
As he such melody divin'd,
And sense and soul detain'd;
Now strinking strong, now soothing soft,
He sent the godly sounds aloft,
Or in delight refrain'd.

XXIX.

When up to heav'n his thoughts he pil'd,
From fervent lips fair Michal smil'd,
As blush to to blush she stood;
And chose herself the queen, and gave
Her utmost from her heart, "so brave,
"And plays his hymns so good."

XXX.

The pillars of the Lord are seven,
Which stand from earth to topmost heav'n;
His wisdom drew the plan;
His WORD accomplish'd the design,
From brightest gem to deepest mine,
From CHRIST enthron'd to man.

XXXI.

Alpha, the cause of causes, first
In station, fountain, whence the burst
Of light, and blaze of day;
Whence bold attempt, and brave advance,
Have motion, life, and ordinance,
And heav'n itself its stay.

XXXII.

Gamma supports the glorious arch
On which angelic legions march,
And is with sapphires pav'd;
Thence the fleet clouds are sent adrift,
And thence the painted folds, that lift
The crimson veil, are wav'd.

XXXIII.

Eta with living sculpture breathes,
With verdant carvings, flow'ry wreathes
Of never-wasting bloom;
In strong relief his goodly base
All instruments of labour grace,
The trowel, spade, and loom.

XXXIV.

Next Theta stands to the Supreme---
Who form'd, in number, sign, and scheme,
Th'illustrious lights that are;
And one address'd his saffron robe,
And one, clad in a silver globe,
Held rule with ev'ry star.

XXXV.

Iota's tun'd to choral hymns
Of those that fly, while he that swims
In thankful safety lurks;
And foot, and chapitre, and niche,
The various histories enrich
Of God's recorded works.

XXXVI.

Sigma presents the social droves,
With him that solitary roves,
And man of all the chief;
Fair on whose face, and stately frame,
Did God impress his hallow'd name,
For ocular belief.

XXXVII.

OMEGA! GREATEST and the BEST,
Stands sacred to the day of rest,
For gratitude and thought;
Which bless'd the world upon his pole,
And gave the universe his goal,
And clos'd th'infernal draught.

XXXVIII.

O DAVID, scholar of the Lord!
Such is thy science, whence reward
And infinite degree;
O strength, O sweetness, lasting ripe!
God's harp thy symbol and thy type
The lion and the bee!

XXXIX.

There is but One who ne'er rebell'd
But One by passion unimpell'd,
By pleasures unintice't;
He from himself his semblance sent,
Grand object of his own content,
And saw the God in CHRIST.

XL.

Tell them I am, JEHOVA said
To MOSES; while earth heard in dread,
And smitten to the heart,
At once above, beneath, around,
All nature, without voice or sound,
Replied, O Lord, THOU ART.

XLI.

Thou art---to give and to confirm,
For each his talent and his term;
All flesh thy bounties share:
Thou shalt not call thy brother fool;
The porches of the Christian school
Are meekness, peace, and pray'r.

XLII.

Open, and naked of offence,
Man's made of mercy, soul, and sense;
God arm'd the snail and wilk;
Be good to him that pulls thy plough;
Due food and care, due rest, allow
For her that yields thee milk.

XLIII.

Rise up before the hoary head,
And God's benign commandment dread,
Which says thou shalt not die:
"Not as I will, but as thou wilt,"
Pray'd He whose conscience knew no guilt;
With whose bless'd pattern vie.

XLIV.

Use all thy passions!---love is thine,
And joy, and jealousy divine;
Thine hope's eternal fort,
And care thy leisure to disturb,
With fear concupiscence to curb,
And rapture to transport.

XLV.

Act simply, as occasion asks;
Put mellow wine in season'd casks;
Till not with ass and bull:
Remember thy baptismal bond;
Keep from commixtures foul and fond,
Nor work thy flax with wool.

XLVI.

Distribute: pay the Lord his tithe,
And make the widow's heart-strings blithe;
Resort with those that weep:
As you from all and each expect,
For all and each thy love direct,
And render as you reap.

XLVII.

The slander and its bearer spurn,
And propagating praise sojourn
To make thy welcome last;
Turn from Old Adam to the New;
By hope futurity pursue;
Look upwards to the past.

XLVIII.

Controul thine eye, salute success,
Hounour the wiser, happier bless,
And for thy neighbour feel;
Grutch not of mammon and his leaven,
Work emulation up to heaven
By knowledge and by zeal.

XLIX.

O DAVID, highest in the list
Of worthies, On God's ways insist,
The genuine words1 repeat:
Vain are the documents of men,
And vain the flourish of the pen
That keeps the fool's conceit.

L.

PRAISE above all---for praise prevails;
Heap up the measure, load the scales,
And good to goodness add:
The gen'rous soul her saviour aids,
But peevish obloquy degrades;
The Lord is great and glad.

LI.

For ADORATION all the ranks
Of angels yield eternal thanks,
And DAVID in the midst;
With God's good poor, which, last and least
In man's esteem, thou to thy feast,
O blessed bride-groom, bidst.

LII.

For ADORATION seasons change,
And order, truth, and beauty range,
Adjust, attract, and fill:
The grass the polyanthus cheques;
And polish'd porphyry reflects,
By the descending rill.

LIII.

Rich almonds colour to the prime
For ADORATION; tendrils climb,
And fruit-trees pledge their gems;
And Ivis with her gorgeous vest
Builds for her eggs her cunning nest,
And bell-flowers bow their stems.

LIV.

With vinous syrup cedars sprout;
From rocks pure honey gushing out,
For ADORATION springs:
All scene of painting croud the map
Of nature; to the mermaid's pap
The scaled infant clings.

LV.

The spotted ounce and playsome cubs
Run rustling 'mongst the flow'ring shrubs,
And lizards feed the moss;
For ADORATION beasts embark,
While waves upholding halcyon's ark
No longer roar and toss.

LVI.

While Israel sits beneath his fig,
With coral root and amber sprig
The wean'd advent'rer sports;
Where to the palm the jasmin cleaves,
For ADORATION 'mongst the leaves
The gale his peace reports.

LVII.

Increasing days their reign exalt,
Nor in the pink and mottled vault
Th'opposing spirits tilt;
And, by the coasting reader spied,
The silverlings and crusions glide,
For ADORATION gilt.

LVIII.

For ADORATION rip'ning canes
And cocoa's purest milk detains
The western pilgrim's staff;
Where rain in clasping boughs inclos'd,
And vines with oranges dispose'd,
Embow'r the social laugh.

LIX.

Now labour his reward receives,
For ADORATION counts his sheaves
To peace, her bounteous prince;
The nectarine his strong tint imbibes,
And apples of ten thousand tribes,
And quick peculiar quince.

LX.

The wealthy crops of whit'ning rice,
Mongst thyine woods and groves of spice,
For ADORATION grow;
And, marshall'd in the fenced land,
The peaches and pomegranates stand,
Where wild carnations blow.

LXI.

The laurels with the winter strive;
The crocus burnishes alive
Upon the snow-clad earth:
For ADORATION myrtles stay
To keep the garden from dismay,
And bless the sight from dearth.

LXII.

The pheasant shows his pompous neck;
And ermine, jealous of a speck,
With fear eludes offence:
The sable, with his glossy pride,
For ADORATION is descried,
Where frosts the wave condense.

LXIII.

The chearful holly, pensive yew,
And holy thorn, their trim renew;
The squirrel hoards his nuts:
All creatures batten o'er their stores,
And careful nature all her doors,
For ADORATION shuts.

LXIV.

For ADORATION, DAVID's psalms
Lift up the heart to deeds of alms;
And he, who kneels and chants,
Prevails his passions to controul,
Finds meat and med'cine to the soul,
Which for translation pants.

LXV.

For ADORATION, beyond match,
The scollar bulfinch aims to catch
The soft flute's iv'ry touch;
And, careless on the hazle spray,
The daring redbreast keeps at bay
The damsel's greedy clutch.

LXVI.

For ADORATION, in the skies,
The Lord's philosopher espies
The Dog, the Ram, and Rose;
The planet's ring, Orion's sword;
Nor is his greatness less ador'd
In the vile worm that glows.

LXVII.

For ADORATION on the strings3
The western breezes work their wings,
The captive ear to sooth.---
Hark! 'tis a voice---how still, and small---
That makes the cataracts to fall,
Or bids the sea be smooth.

LXVIII.

For ADORATION, incense comes
From bezoar, and Arabian gums;
And on the civet's furr.
But as for prayer, or e're it faints,
Far better is the breath of saints
Than galbanum and myrrh.

LXIX.

For ADORATION from the the down,
Of dam'sins to th' anana's crown,
God sends to tempt the taste;
And while the luscious zest invites,
The sense, that in the scene delights,
Commands desire be chaste.

LXX.

For ADORATION, all the paths
Of grace are open, all the baths
Of purity refresh;
And all the rays of glory beam
To deck the man of God's esteem,
Who triumph o'er the flesh.

LXXI.

For ADORATION, in the dome
Of Christ the sparrow's find an home;
And on his olives perch:
The swallow also dwell with thee,
O man of God's humility,
Within his Saviour CHURCH.

LXXII.

Sweet is the dew that falls betimes,
And drops upon the leafy limes;
Sweet Hermon's fragrant air:
Sweet is the lilly's siluer bell,
And sweet the wakeful tapers smell
That watch for early pray'r.

LXXIII.

Sweet the the young nurse with love intense,
Which smiles o'er sleeping innocence;
Sweet when the lost arrive:
Sweet the musician's ardour beats,
While his vague mind's in quest of sweets,
The choicest flow'rs to hive.

LXXIV.

Sweeter in all the strains of love,
The language of thy turtle dove,
Pair'd to thy swelling chord;
Sweeter with ev'ry grace endu'd,
The glory of thy gratitude,
Respir'd unto the Lord.

LXXV.

Strong is the horse upon his speed;
Strong in pursuit the rapid glede,
Which makes at once his game:
Strong the tall ostrich on the ground;
Strong thro' the tubulent profound
Shoots xiphias4 to his aim.

LXXVI.

Strong is the lion---like a coal
His eye-ball---like a bastion's mole
His chest against the foes:
Strong, the gier-eagle on his sail,
Strong against tide, th'enormous whale
Emerges as he goes.

LXXVII.

But stronger still, in earth and air,
And in the sea, the man of pray'r;
And far beneath the tide;
And in the seat to faith assign'd,
Where ask is have, where seek is find,
Where knock is open wide.

LXXVIII.

Beauteous the fleet before the gale;
Beauteous the multitudes in mail,
Rank'd arms and crested heads:
Beauteous the garden's umbrage mild,
Walk, water, meditated wild,
And all the bloomy beds.

LXXIX.

Beauteous the moon full on the lawn;
And beauteous, when the veil's withdrawn,
The virgin to her spouse:
Beauteous the temple deck'd and fill'd,
When to the heav'n of heav'n's they build
Their heart-directed vows.

LXXX.

Beauteous, yea beauteous more than these,
The shepheard king upon his knees,
For his momentous trust;
With wish of infinite conceit,
For man, beast, mute, the small and great,
And prostrate dust to dust.

LXXXI.

Precious the bounteous widow's mite;
And precious, for extream delight,
The largess5 from the churl:
Precious the ruby's blushing blaze,
And alba's6 blest imperial rays,
And pure cerulean pearl.

LXXXII.

Precious the penitential tear;
And precious is the sigh sincere,
Acceptable to God:
And precious are the winning flow'rs,
In gladsome Israel's feast of bow'rs,
Bound on the hallow'd sod.

LXXXIII.

More precious that diviner part
Of David, ev'n the Lord's own heart,
Great, beautiful, and new:
In all things where it was intent,
In all extreams, in each event,
Proof---answ'ring true to true.

LXXXIV.

Glorious the sun in mid career;
Glorious th' assembled fires appear;
Glorious the comet's train:
Glorious the trumpet and alarm;
Glorious th' almighty stretch'd-out arm;
Glorious th' enraptur'd main:

LXXXV.

Glorious the northern lights astream;
Glorious the song, when God's the theme;
Glorious the thunder's roar:
Glorious hosanna from the den;
Glorious the catholic amen;
Glorious the martyr's gore:

LXXXVI.

Glorious ---more glorious is the crown
Of Him that brought salvation down
By meekness, call'd thy Son;
Thou at stupendous truth believ'd,
And now the matchless deed's atchiev'd,
DETERMINED, DARED, and DONE.

Песнь Давиду

     I

     О венценосный кифаред,
     Которым Царь Царей воспет
     И светлый лик Господен,
     Чей музыкальный тон растет
     Из низких, глубочайших нот -
     И в них столь превосходен;

     II

     Хвалитель моря и земли,
     Чтоб херувимы весть несли
     Все радостней, все шире;
     С горы Сион блюдешь года:
     Чтоб длились дни до Дня Суда
     При пляске и псалтири.

     III

     Слуга Небесному Царю,
     На чье служенье алтарю
     Простерта длань Господня,
     Когда ты петь меня призвал,
     Тогда прими венок похвал,
     Сплетаемый сегодня.

     IV

     Ты горд, и тверд, и яснолик,
     Незыблем, благостен, велик,
     Ты доблесть, ты отрада!
     Ты источаешь благодать,
     И, коль награды можно ждать,
     Ты - лучшая награда!

     V

     Когда из рога Самуил
     Тебя елеем освятил,
     Господню волю выдав -
     Рукоплескала Божья рать:
     Нельзя бы лучшего избрать,
     Чем младший внук Овидов.

     VI

     Ты, храбрость чья столь дорога,
     Кто богомерзкого врага
     Поверг в пылу сраженья,
     Ты, мудрость воинская чья
     Для боя выбрать из ручья
     Измыслила - каменья!

     VII

     О, ты величествен и прям,
     Ты заложил великий храм
     (В душе ангелоравный)
     Чтоб Господу хвалу вознесть,
     Чтоб восхвалить благую весть,
     Восплакать о бесславной.

     VIII

     Ты - благость: равных не найду
     В твоем, в Иудином роду:
     Ты, сострадать умея
     Саула сон оберегал
     В пещере средь ен-гаддских скал;
     Ты отпустил Семея.

     IX

     Ты - доброта, коль доброту
     Искать в молитве и в посту,
     В спокойствии и в мире,
     Легко менять копье на меч
     И восхищение извлечь
     Из танца и псалтири.

     X

     Ты - гордость выспренняя, чей
     Столь юн и ясен блеск речей,
     Всевышнего хвалящих,
     Восторга горнего экстаз,
     Блистание и слов, и фраз,
     И ликований вящих.

     XI

     Ты - цель, к которой дух вознесть
     Пристало, дней трудившись шесть:
     А в день седьмой, субботний,
     Тобою осиянна, пусть
     Божественная станет грусть
     Светлей и беззаботней.

     XII

     Ты - безмятежности венец:
     Следя за стрижкою овец,
     Ты шум Кедрона слышал,
     Алкая знанья и труда,
     Чтоб холить райский сад, когда
     Господь Свой гнев утишил.

     XIII

     Ты - мощный ворог Сатаны
     И Сил его, что пленены
     Велением Господним
     Тебя они страшаться зреть,
     Ты - аки лев, аки медведь
     Исчадьям преисподним.

     XIV

     Ты - постоянство, ты - обет;
     От юных до преклонных лет
     Тебя любили свято
     На протяженье жизни всей
     И Сива, и Мемфивосфей
     Как Ионафан когда-то.

     XV

     Ты - слава, дивный образец:
     Юнец, мудрец, боец и жрец,
     Пример иным владыкам, -
     Одетый в латы иль в ефод,
     Великолепен круглый год
     И светозарен ликом.

     XVI

     Ты - мудрость: искупивший грех,
     Ты снова встал превыше всех,
     Хоть был хулимым громко;
     Путей Израилевых свет,
     Во всех речах твоих - завет
     И мудрость для потомка.

     XVII

     Да, муза пела для него,
     Творя покоя торжество,
     Душе даруя благо,
     Какого не давали ни
     Юнцу - Мелхола в оны дни,
     Ни старцу - Ависага.

     XVIII

     Он Божью славу возгласил:
     Первоисточник высших сил,
     От чьей благой заботы
     Зависит каждый шаг и вздох
     И наступающих эпох
     Падения и взлеты.

     XIX

     Звучала ангелам хвала,
     Чьи благовестья без числа
     Приемлет высь небесна,
     Где Михаил необорим,
     Где серафим, где херувим
     С подружием совместно.

     ХХ

     Но и людей он воспевал:
     Достоин Божий лик похвал
     И в отраженье тоже,
     Пусть полнят земли и моря,
     С геройством истинным творя
     Произволенья Божьи.

     XXI

     Случалось воспевать ему
     И свет, и трепетную тьму,
     Равнины, горы, реки,
     И мудрость, что во глубине
     На самом сокровенном дне
     Блаженствует вовеки.

     XXII

     Хвала - цветам и древесам,
     Чей сок - лекарственный бальзам,
     И чист, и благодатен;
     Пред чудом сим склонись челом,
     Пусть благодарственный псалом
     Простору станет внятен.

     XXIII

     Всем птицам - коим несть числа,
     Чьи клювы, а равно крыла
     Шумят легко и бойко,
     Кто песней нам ласкает слух.
     Или смешит нас - как петух,
     Как ворон или сойка.

     XXIV

     Всем рыбам моря и реки,
     Стремящим к илу плавники,
     Туда, где мрак глубокий,
     И тем, что вверх по руслам рек
     Прочь из пучин берут разбег,
     Когда приходят сроки.

     XXV

     Хвала старанию бобров,
     И тиграм, к солнцу из дубров
     Искать идущим неги;
     Крольчихе, выводящей чад
     Своих на луг, уча крольчат
     Травы щипать побеги.

     XXVI

     Не восхвалить возможно ли
     Каменья, детища земли,
     Венец даров прещедрых -
     Как яспис, нужный ремеслу,
     Так и топаз, который мглу
     Рассеивает в недрах.

     XXVII

     Сколь нежен был его порыв,
     Когда, колени преклонив,
     Тянул он к арфе руки, -
     И, звуки дивные творя,
     Он укрощал в душе царя
     Неистовые муки.

     XXVIII

     Молчали даже силы зла:
     Столь музыка его была
     Страшна для злых и гордых,
     Она смиряла таковых,
     Упорствуя то в громовых,
     То в благостных аккордах.

     XXIX

     Он мыслью возлетал в простор;
     Мелхола, опуская взор,
     Таила стыд невестин,
     Шептала: "Сколь он яр в бою,
     Он душу покорил мою:
     Нам общий трон уместен!"

     XXX

     Предивных семь столпов воздвиг
     Господь, чей замысел велик
     И воплощен навеки
     Во СЛОВЕ, ибо неспроста
     От персти взяв, Господь ХРИСТА
     Явил во человеке.

     XXXI

     Причин причина - альфа: в ней
     Начало просиявших дней,
     Его закон высокий;
     Он волей Божией таков:
     Отсюда испокон веков
     Берутся все истоки.

     XXXII

     Над гаммою - небесный свод,
     Где войско ангелов живет,
     Он светится сапфирно,
     И по нему, дрожа слегка,
     За стаей стая, облака
     Плывут легко и мирно.

     XXXIII

     А символ эты - твердый строй,
     Вздвигаемый земной корой
     Вослед бессчетным веснам.
     В нем украшенья без числа
     Творимы чудом ремесла:
     Мотыгой, кельней, кросном.

     XXXIV

     Знак теты также предстоит
     Творцу законов для орбит,
     Небесных схем и правил:
     Дал солнцу - пламенный шафран,
     Луне - серебряный туман,
     И двигаться заставил.

     XXXV

     Суть йоты вмещена в псалом
     О плавно движущих крылом,
     Пересекая воздух,
     Рассказ о днях творенья для,
     Как стол и кров дала земля
     На ней живущим в гнездах.

     XXXVI

     Вот - сигма указует на
     Отшельников и племена:
     И вот - над ними главный
     Венец творенья, человек;
     Всевышний Сам его нарек,
     Дал символ веры явный.

     XXXVII

     Омега! Славен знак такой,
     Величествен его покой,
     Когда размыслить надо
     О мощи благостных Небес,
     Воздвигнувших противовес
     Презренным козням ада.

     XXXVIII

     Давид, Господень ученик!
     Ты в Божьи умыслы проник
     В тебе - награда мира,
     Гимн благодарствия судьбе!
     Напоминают о тебе
     Лев, и пчела, и лира!

     XXIX

     Лишь Тот, в Ком зла вовеки нет,
     Кто по природе чужд сует,
     Из горнего чертога,
     Отверзши тайные врата,
     В юдоль земли послал Христа:
     Да узрят люди - Бога.

     XL

     Йегова молвил: Моисей,
     О том, что есмь - поведай сей
     Земле: да внемлет ныне!
     Не нарушая немоты,
     Земля ответствовала: Ты
     Еси, мой Господине!

     XLI

     Ты каждому назначил впрок
     Судьбу его, талант и срок;
     Во помраченье неком
     Безумцем брата не зови;
     В молитве, в кротости, в любви -
     Спасенье человекам.

     XLII

     Для нас иной дороги нет:
     Благополучия обет
     Заложен в Божьем слове;
     Берясь за плуг - хвали вола,
     И пусть не меньшая хвала
     Достанется корове.

     XLIII

     С наимудрейшими людьми
     Господню заповедь прими,
     Что нам дана залогом:
     "Не я велю, но ты вели!" -
     Возможно позабыть ужли
     О сем, реченном Богом?

     XLIV

     Рассудку страсти подчини,
     Молитвой преисполни дни,
     Не умствованьем праздным, -
     В отчаяние не впадай,
     И сладострастию не дай
     Сгубить тебя соблазном.

     XLV

     Взяв бочки крепкие, смелей
     В них вина вызревшие лей;
     Ты, дух, одетый перстью,
     Лишь должные твори дела:
     С волом не запрягай осла
     И лен не путай с шерстью.

     XLVI

     Господню десятину чти,
     Кружного не ищи пути,
     Участлив будь к недугам,
     Нетребователен - к судьбе:
     За это и судьба тебе
     Отмерит по заслугам.

     XLVII

     Клеветника за дверь гони,
     Приять хвалу повремени,
     Исток ищи упрямо:
     В тебе, наперекор годам,
     Пусть Новый вырастет Адам
     Из Ветхого Адама.

     XLVIII

     Сочувствуй славе и любви,
     Мудрейшего - благослови,
     Найди в соседстве - братство,
     Иди стяжанию вразрез,
     Проси совета у Небес,
     И не проси богатства.

     XLIX

     И днесь, Давид, всех выше будь
     Средь утвердивших Божий путь
     И чтящих волю Божью,
     Тем выше слов твоих цена,
     Что речь людей извращена
     Тщеславием и ложью.

     L

     Славь - ибо всякая мала
     За Божью благость похвала,
     Не мни сей труд тяжелым,
     Зане душа есть Божий дар
     И недостойна мелких свар
     Перед Его престолом.

     LI

     Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ - собирать
     Уместно ангельскую рать,
     Ты, псалмопевче, равен
     С наималейшим среди них:
     Затем, что всем - один Жених
     Явлен, миродержавен.

     LII

     Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ - смена лет,
     Они приходят, след во след,
     Растет порядок в мире,
     Сменяем первоцвет - травой,
     Чтоб умножался блеск живой
     В шлифованном порфире.

     LIII

     Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ ввысь и вдаль
     Цветами тянется миндаль,
     Ликуя в каждой фибре;
     И колокольцы льнут к земле,
     И драгоценные крыле
     Бросает ввысь колибри.

     LIV

     Для ПРЕКЛОНЕНИЯ смола
     Течет у кедра вдоль ствола,
     Даря жукам услады,
     Иной, одетый в чешую,
     Рад жажду утолить свою,
     Припав к сосцу наяды.

     LV

     Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ в час един
     Со снежным барсом желвь долин
     Спешат на борт ковчега
     И там проводят много дней
     А волны плещут все смирней,
     Не достигая брега.

     LVI

     Меж пальм - Израиль; он собрал
     Во пригоршню янтарь, коралл,
     Любуясь блеском алым, -
     А ветерок над головой
     Для ПРЕКЛОНЕНИЯ листвой
     Шуршит, как опахалом.

     LVII

     Красотами - как небосвод,
     Так и стремнины дольних вод
     Наделены богато;
     Дань ПРЕКЛОНЕНЬЯ такова,
     Что карп и мелкая плотва -
     Суть серебро и злато.

     LVIII

     Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ - роскошь лоз
     И полный молоком кокос
     Обрящет странник каждый,
     К его устам припасть спешат
     И апельсин, и виноград -
     Во утоленье жажды.

     LIX

     Для ПРЕКЛОНЕНИЯ - снопы
     Пред Божьи упадут стопы
     В служении высоком,
     Созреют яблоки сперва,
     Но дивный персик и айва
     Равно нальются соком.

     LX

     Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ - заодно
     И сарачинское пшено
     Дает прирост великий, -
     Там удивительны сады,
     Где и гранатные плоды,
     И заросли гвоздики.

     LXI

     Роскошествует лавр листвой,
     Но и подснежник стебель свой
     К светилу нежно тянет;
     Для ПРЕКЛОНЕНИЯ в саду
     Блистает мирт на холоду, -
     Взгляни - теплее станет.

     LXII

     Фазан обличием - гордец,
     А в горностае - образец
     Обидчивой натуры,
     Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ - соболь весь
     Сияет, предъявляет спесь
     Своей бесценной шкуры.

     LXIII

     Терновник, падуб, тис - листву
     Переменили к Рождеству;
     И на исходе года
     Вся тварь в лесах сыта весьма;
     Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ закрома
     Заполнила природа.

     LXIV

     Для ПРЕКЛОНЕНИЯ умов -
     Сложил Давид слова псалмов
     Господне славя царство,
     Людская плоть и дух людской
     Умеют в них найти покой,
     Приять их, как лекарство.

     LXV

     Для ПРЕКЛОНЕНИЯ снегирь
     Рулады шлет в лесную ширь,
     Сплетает песню споро,
     И трелью громкою всегда
     Зарянка лихо от гнезда
     Прогнать умеет вора.

     LXVI

     Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ - небеса
     Овна являют, Розу, Пса
     И строй планет единый,
     С восторгом озирая высь,
     Ты Божью лику поклонись
     В черве, что взят из глины.

     LXVII

     Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ льнут ветра
     Ко струнам арфы, чья игра
     В себе несет услады, -
     Внимай! Чуть слышен Божий глас,
     Но стихнет море в тот же час,
     Иссякнут водопады.

     LXVIII

     Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ Бог нам дал
     Стиракс, и мускус, и сандал -
     И смирны запах знойный;
     Но дух молитвы, дух святой
     Исполнен большей чистотой,
     Чем аромат бензойный.

     LXIX

     И апельсин, и ананас
     Растут, чтоб радовали нас
     И нежный сок, и цедра,
     Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ меж людьми
     Желанным числится вельми
     То, что дано столь щедро.

     LXX

     Для ПРЕКЛОНЕНИЯ - вода
     В ключах и в родниках всегда
     Желанна и прохладна,
     Ее взыскует плоть - дабы
     Даримой в Господе судьбы
     Сопричаститься жадно.

     LXXI

     Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ - воробья
     И ласточку влечет сия
     Олива под жилище;
     И человеков, и скотов
     Равно приемлет ДОМ ХРИСТОВ -
     И нет приюта чище.

     LXXII

     Сколь сладок росный маргарит,
     В Ермонских липах он горит,
     Благой и беззащитный,
     И крин, раскрытый на заре,
     И запах свеч, что в алтаре
     Предчувствует хвалитны.

     LXXIII

     Кормилица сколь хороша
     В миг пробужденья малыша
     Иль думы о младенце;
     Сколь чуден ликом музыкант,
     Скользящий мыслью средь гирлянд
     Изысканных каденций.

     LXXIV

     Сколь чист пронизанный теплом
     Влюбленной горлинки псалом:
     Легко и величаво,
     Он возлетает в эмпирей:
     Да возгремит Царю Царей
     Неслыханная слава.

     LXXV

     Сколь мощен конь, идя в намет,
     Сколь мощен коршуна полет,
     Но есть мощнее птица -
     О страусе высоком речь;
     Мощней всех в море - рыба-меч,
     Попробуй с ней сразиться.

     LXXVI

     В пустыне знойной мощен лев -
     Кто восхотел бы, осмелев.
     Сердить сего владыку?
     В просторах мощно гриф парит.
     В пучинах океана - кит
     Являет мощь велику.

     LXXVII

     Но мощью наибольшей полн
     Среди земель, ветров и волн
     Тот, кто мольбу возносит,
     Изгнав из разума разброд:
     Кто в дверь стучится, тот войдет,
     И обретет, кто просит.

     LXXVIII

     Роскошен парусный фрегат,
     Равно - роскошен строй солдат
     И шлемы, и кирасы, -
     Роскошен дикий водопад,
     Ухоженный роскошен сад
     И все его прикрасы.

     LXXIX

     Роскошен месяц в облаках,
     И во супружеских руках
     Невесты стан прелестный;
     Роскошен храм, когда народ
     Из оного молитвы шлет
     Под небеса небесны.

     LXXX

     Но роскошь лучшая земли -
     Зреть, как благие короли
     Склонились в Божьем страхе:
     Зане уведал государь:
     Ничтожна иль всесильна тварь,
     Она - лишь прах во прахе.

     LXXXI

     Вдовицы лепта - дорога,
     Но Богу и богач слуга,
     Сойдут для десятины
     Столь восхищающие глаз
     Смарагд, и жемчуг, и алмаз
     И жаркие рубины.

     LXXXII

     Раскаянье ведет к слезам,
     Они - целительный бальзам,
     Какого нет дороже;
     И драгоценные цветы
     Певцам Израилевым Ты
     Ниспосылаешь, Боже.

     LXXXIII

     Но есть ценнейшее средь благ:
     Судьба, в которой каждый шаг
     Велик и бескорыстен -
     Давидов жребий, ибо впредь
     В нем люди могут лицезреть
     Суть истины из истин.

     LXXXIV

     Сколь славен солнечный восход,
     Сколь славен звездный небосвод,
     Сколь славен хвост кометы:
     Сколь славен мощный зов трубы,
     Сколь славен грозный перст судьбы,
     Сколь славен гимн пропетый.

     LXXXV

     Сколь славен северный сполох,
     Сколь славен богомольный вздох,
     Сколь славен глас громовый,
     Сколь славен подвиг средь пустынь.
     Сколь славен радостный аминь,
     Сколь славен шип терновый.

     LXXXVI

     Но сколь же славен блеск венца
     Который Сыну от Отца
     Достался непреложно;
     Ты - колос веры и зерно,
     В котором все завершено,
     Что должно и возможно.

     Перевод Евгения Витковского

Поддержать сайт