Уильям Мейкпис Теккерей (William Makepeace Thackeray)

Friar’s Song

Some love the matin-chimes, which tell
 The hour of prayer to sinner:
But better far's the mid-day bell,
 Which speaks the hour of dinner;
For when I see a smoking fish,
 Or capon drown'd in gravy,
Or noble haunch on silver dish,
 Full glad I sing my ave.

My pulpit is an alehouse bench,
 Whereon I sit so jolly;
A smiling rosy country wench
 My saint and patron holy.
I kiss her cheek so red and sleek,
 I press her ringlets wavy,
And in her willing ear I speak
 A most religious ave.

And if I'm blind, yet heaven is kind,
 And holy saints forgiving;
For sure he leads a right good life
 Who thus admires good living.
Above, they say, our flesh is air,
 Our blood celestial ichor:
Oh, grant! mid all the changes there,
 They may not change our liquor!

Песенка монаха

Спешит к заутрене народ
В сей день, как и намедни,
Но слаще колокол поет
К концу любой обедни.
Чем чаще вижу я балык
И каплуна в приправе,
Тем веселее мой язык
Поет к обеду "Ave".

Вот мой амвон - скамья в пивной,
Где пью я восседая.
Девчонка сельская со мной -
Мой ангел и святая.
Я, к спелой щечке приложась,
Погладить кудри вправе,
Она охоча всякий раз
Мое послушать "Ave".

Когда увижу две луны,
Господь простит монаха:
Я полон также и вины
И божеского страха.
Легка, как небо, наша плоть,
Кровь бьет потоком нежным.
Пусть жизнь меняется, Господь,
Ликер оставь нам прежним!

Перевод А. Солянова

Поддержать сайт