Джеймс Джойс (James Joyce)

The Ballad of Persse O'Reilly

Have you heard of one Humpty Dumpty
How he fell with a roll and a rumble
And curled up like Lord Olofa Crumple
By the butt of the Magazine Wall,

    (Chorus) Of the Magazine Wall,
    Hump, helmet and all?

He was one time our King of the Castle
Now he's kicked about like a rotten old parsnip.
And from Green street he'll be sent by order of His Worship
To the penal jail of Mountjoy

    (Chorus) To the jail of Mountjoy!
    Jail him and joy.

He was fafafather of all schemes for to bother us
Slow coaches and immaculate contraceptives for the populace,
Mare's milk for the sick, seven dry Sundays a week,
Openair love and religion's reform,

    (Chorus) And religious reform,
    Hideous in form.

Arrah, why, says you, couldn't he manage it?
I'll go bail, my fine dairyman darling,
Like the bumping bull of the Cassidys
All your butter is in your horns.

    (Chorus) His butter is in his horns.
    Butter his horns!

(Repeat) Hurrah there, Hosty, frosty Hosty, change that shirt on ye,
Rhyme the rann, the king of all ranns!

    Balbaccio, balbuccio!

We had chaw chaw chops, chairs, chewing gum, the chicken-pox and 
                                              china chambers
Universally provided by this soffsoaping salesman.
Small wonder He'll Cheat E'erawan our local lads nicknamed him.
When Chimpden first took the floor

    (Chorus) With his bucketshop store
    Down Bargainweg, Lower.

So snug he was in his hotel premises sumptuous
But soon we'll bonfire all his trash, tricks and trumpery
And 'tis short till sheriff Clancy'll be winding up his unlimited company
With the bailiff's bom at the door,

    (Chorus) Bimbam at the door.
    Then he'll bum no more.

Sweet bad luck on the waves washed to our island
The hooker of that hammerfast viking
And Gall's curse on the day when Eblana bay
Saw his black and tan man-o'-war.

    (Chorus) Saw his man-o'-war
    On the harbour bar.

Where from? roars Poolbeg. Cookingha'pence, he bawls
Donnez-moi scampitle, wick an wipin'fampiny
Fingal Mac Oscar Onesine Bargearse Boniface
Thok's min gammelhole Norveegickers moniker
Og as ay are at gammelhore Norveegickers cod.

    (Chorus) A Norwegian camel old cod.
    He is, begod.

    Lift it, Hosty, lift it, ye devil, ye! up with the rann, the rhyming rann!

It was during some fresh water garden pumping
Or, according to the Nursing Mirror, while admiring the monkeys
That our heavyweight heathen Humpharey
Made bold a maid to woo

    (Chorus) Woohoo, what'll she doo!
    The general lost her maidenloo!

He ought to blush for himself, the old hayheaded philosopher,
For to go and shove himself that way on top of her.
Begob, he's the crux of the catalogue
Of our antediluvial zoo,

    (Chorus) Messrs Billing and Coo.
    Noah's larks, good as noo.

He was joulting by Wellinton's monument
Our rotorious hippopopotamuns
When some bugger let down the backtrap of the omnibus
And he caught his death of fusiliers,

    (Chorus) With his rent in his rears.
    Give him six years.

'Tis sore pity for his innocent poor children
But look out for his missus legitimate!
When that frew gets a grip of old Earwicker
Won't there be earwigs on the green?

    (Chorus) Big earwigs on the green,
    The largest ever you seen.

    Suffoclose! Shikespower! Seudodanto! Anonymoses!

Then we'll have a free trade Gael's band and mass meeting
For to sod him the brave son of Scandiknavery.
And we'll bury him down in Oxmanstown
Along with the devil and the Danes,

    (Chorus) With the deaf and dumb Danes,
    And all their remains.

And not all the king's men nor his horses
Will resurrect his corpus
For there's no true spell in Connacht or hell
That's able to raise a Cain.

Баллада о Хухо О'Вьортткке

Ты слыхал про Шалтай-Болтая,
О его злодеянии черном,
О падении подзаборном
И о том, как наказан порок?.
(Припев) Наказан порок –
                Нос между ног!

Он когда-то у нас коро-королевствовал,
А теперь – пинай его, как трухлявую репу, без жалости! 
Пусть его по приказу Их Милости
Заса-садят в тюрьму Маунтджой! 
(Припев) В тюрьму Маунтджой 
                Вожжой!

Он был па-па-папаша всех пакостных умыслов
С праздноцветными презервативами (в пользу бедных), 
Бедным – летошный снег, больным – рыбий мех,
При любви в шалаше и церковной реформе!
(Припев) Церковной реформе,
                В оранжевой форме!

Аррах, отчего же он сверзился?
Я клянусь тебе, фермер-молочничек, 
Ты как бешеный бык из Кессидис – 
Твое масло в твоих рогах!
(Припев) Его мало в его рогах!
                В его врагах!

(Дважды) Да здравствуй, Хости, не хвастай, Хости, рубаху пора сменить,
Подхлестывай песню, Всем-Песням-Песню!

Балбаччо, балбуччо!

Мы жевали шинкованный шницель, жасминную жвачку, желтуху, 
                                    железо и желтый шкаф – 
Так кормил мягкостелющий бизнесмен.
И не диво, что Всехобману! – наши парни прозвали его, 
Когда он сыпал бисер в конторе –
(Припев) В которой
                Играют воры.

Мы покончим с непременными апартаментами,
Мы сожжем на костре его дрянь, дребедень и дрязги.
И Кленси-шериф прикрывает контору халтуры,
Прокурор барабанит в дверь.
(Припев) Барабанит в дверь
                Пограбь нас теперь!

Злое счастье прибило к нашему острову 
Пососудину вороватого викинга.
Будь проклят час, в который у нас 
Появился его черно-бурый бот, 
(Припев) Черно-бурый бот
                У самых ворот.

– Откуда? – спросил Пулбег. – На полпенни хлебелого, 
Донне-муа добычу, деньгу, гибель-голоду,
Фингал Мак Оскар Онизин Баржарс Бонифас – 
Вот мой старый норвежливый прозвище,
И я сам при норважный треска!
(Припев) Норвежский верблюд
                Из тресковых блюд!

Дальше, Хости, дальше же, черт тебя! Поносную Песню-Всем-Песням пой!
И побрызгав в пути на кустарники,
Или – если верить газетам – удравши из обезьянника, 
Наш хвалебный хапуга Хамфари
У горничной взял ее,
(Припев) Он взял ее
                Девственноё!

И не стыдно, безмозглый философер, 
Бросаться на даму, как дикий зверь? 
Даже в нашем зверинце допотопноем 
Другого такого найти нелегко: 
(Припев) Ирвикер и Ко
                Стар, как Ноев ко...

Он подпрыгивал у памятника Веллингтотону, 
Наш скакуннейший гиппопотамумунс,
А потом сел в онанизменный омнибус
И расстрелян был по суду:
(Припев) Дыра на заду,
                Шесть лет в аду!

Ах, как жаль его бебе-дных сиротушек 
И фра-фрау его достозаконную,
Все вокруг нее полнится слухами – 
Слуховертки свисают с дерев, 
(Припев) Хуховертки с дерев
                Вопят, озверев:

Аноним! Моисей! Псевдодант! Шайкеспауэр!

Мы устроим концерт контрабандных ирландцев и массовый митинг, 
Отпоем пан-ехидно борца скандикнашего,
Похороним его скандебобером
Вместе с глухонемыми датчанами, 
(Припев) С чертями, с датчанками
                И их останками.

И вся королевская конница 
Шарлатая-Болтая сторонится – 
Пока не ослепли ни в Эйре, ни в пекле,
            Чтоб Каина воскрешать!
            ЧТОБ КАИНА ВОСКРЕШАТЬ!

Перевод Андрея Сергеева

Поддержать сайт