Генри Уодсворт Лонгфелло (Henry Wadsworth Longfellow)

Пенье невольника в полночь

Гимн Давида вдохновенный —
Раб и негр — он громко пел;
Пел Сион освобожденный,
Гром побед и славных дел.

Ночь была тиха, спокойна,
Все объято было сном,
И звучал полно и стройно
Голос в воздухе ночном.

Не такой ли гимн свободный
Слышал черный фараон,
Как грозой пучины водной
Был с войсками окружен?

В глубь души мне мощно, страстно
Голос негра проникал;
То торжественно и ясно,
То стенаньем он звучал.

Павел с Силой в заточенье
Песнью славили Христа,
И в ту ночь — землетрясеньем
Дверь была им отперта.

Ангел вестником спасенья
К негру явится ль в тюрьму?
Дверь тюрьмы землетрясенье
Распахнет ли и ему?

Перевод М.Л. Михайлова

The Slave Singing at Midnight

Loud he sang the psalm of David!
He, a Negro and enslaved,
Sang of Israel's victory,
Sang of Zion, bright and free.

In that hour, when night is calmest,
Sang he from the Hebrew Psalmist,
In a voice so sweet and clear
That I could not choose but hear,

Songs of triumph, and ascriptions,
Such as reached the swart Egyptians,
When upon the Red Sea coast
Perished Pharaoh and his host.

And the voice of his devotion
Filled my soul with strange emotion;
For its tones by turns were glad,
Sweetly solemn, wildly sad.

Paul and Silas, in their prison,
Sang of Christ, the Lord arisen,
And an earthquake's arm of might
Broke their dungeon-gates at night.

But, alas! what holy angel
Brings the Slave this glad evangel?
And what earthquake's arm of might
Breaks his dungeon-gates at night?

Поддержать сайт