Сара Тисдейл (Sara Teasdale)

Август, восход луны

Cкрылось солнце, луна восходит
Над синью коннектикутских холмов;
Отсвет заката, краска востока,
Ласточки чертят узоры высóко
В небе, на фоне нежных тонов.
Слышу: щебечут, воздух глотая,
Вместе и врозь – разлетается стая,
Словно ветер уносит их прочь;
Чёрным оттиснуты стройные клёны,
Дышат покоем тёмные кроны,
Лунный туманно-оранжевый круг
Желтеет, как золотистый топаз,
Склоны, где луч заката угас,
Складка за складкой уходят из глаз.
Вниз одна иду с холма,
Всех людей сокрыла тьма,
Разлился терпкий, сырой аромат,
Восхищает эта ночь,
И огни в пруду горят.

Досыта, о Красота,
Восхищая и пьяня,
С детства поишь ты меня,
Но могла ль тогда я знать,
Что живя в любви твоей,
Можно в горе устоять,
Боль снести печальных дней?
Пусть дыханье, смех отдам
Смертным, вечным холодам,
И глаза, что видят свет,
Сердце – пламень кратких лет;
Если всё должно уйти
Прочь по зыбкому пути,
Чтоб исправились черты,
Переплавлены огнём
В новом замысле твоём;
Пусть душа без света дня
В одиночестве блуждает,
Пусть исчезнет – славься ты,
Вечный образ Красоты.

Все утраты – и меня –
Час вечерний восполняет.

Перевод Е. Кистеровой

August Moonrise

The sun was gone, and the moon was coming
Over the blue Connecticut hills;
The west was rosy, the east was flushed,
And over my head the swallows rushed
This way and that, with changeful wills.
I heard them twitter and watched them dart
Now together and now apart
Like dark petals blown from a tree;
The maples stamped against the west
Were black and stately and full of rest,
And the hazy orange moon grew up
And slowly changed to yellow gold
While the hills were darkened, fold on fold
To a deeper blue than a flower could hold.
Down the hill I went, and then
I forgot the ways of men,
For night-scents, heady, and damp and cool
Wakened ecstasy in me
On the brink of a shining pool.

O Beauty, out of many a cup
You have made me drunk and wild
Ever since I was a child,
But when have I been sure as now
That no bitterness can bend
And no sorrow wholly bow
One who loves you to the end?
And though I must give my breath
And my laughter all to death,
And my eyes through which joy came,
And my heart, a wavering flame;
If all must leave me and go back
Along a blind and fearful track
So that you can make anew,
Fusing with intenser fire,
Something nearer your desire;
If my soul must go alone
Through a cold infinity,
Or even if it vanish, too,
Beauty, I have worshipped you.

Let this single hour atone
For the theft of all of me.

Поддержать сайт