Алджернон Чарльз Суинбёрн (Algernon Charles Swinburne)

Рококо

       Расстанемся без смеха, 
       Расстанемся без слез; 
       Нам годы не помеха, 
       Когда их вихрь унес. 
       Разбиты сердца звенья, 
       Нам не сковать куски 
       И дрожжи наслажденья 
       Не жать из лоз тоски. 
       
       Какие будут вести, 
       Что даст судьба нам вновь? 
       И мне не даст ли мести, 
       Не даст ли Вам любовь? 
       Печаль всегда бездомна, 
       У радости нет крыл. 
       Забудьте, что я помню, 
       И грезьте: он забыл. 
       
       Любовь от грез устала, 
       От ласки умерла; 
       И плакали мы мало, 
       Когда она ушла. 
       От моря упоенья 
       Остались лишь пески, 
       Ни капли наслажденья 
       И ни волны тоски. 
       
       Поверь и смерти горя, 
       И доброте богов, 
       И верности во взоре, 
       И тихой ласке снов. 
       Поверь, что страсть огромна 
       И есть без дыма пыл, 
       Но помни, что я помню. 
       Забудь, что я забыл. 
       
       И мы узнали змея, 
       Как жалит лаской он, 
       В восторге холодея, 
       От нег рождали стон. 
       Дрожа в одном биеньи, 
       Как дрожь одной реки, 
       Из сердца наслажденья 
       Струится кровь тоски. 
       
       Любовь есть цепь измены, 
       Любовь есть ряд измен, 
       Бессменность перемены 
       И наш свободный плен. 
       Разоблачим нескромно 
       Сон дорогих могил - 
       И то, что я не помню, 
       И то, что я забыл. 
       
       Жизнь топчет наши страсти, 
       А время сушит их: 
       В его найдете пасти 
       Курган сердец сухих. 
       Всего три дня биенья, 
       И смолкли родники... 
       Из почки наслажденья 
       Растет бутон тоски. 
       
       Не пролетит над нами 
       Сверкание зарниц, 
       Не брызнет страсти пламя 
       Из-под густых ресниц. 
       Ты плачешь, плачешь томно, 
       Я слезы осушил, 
       Одну из них запомню, 
       А десять позабыл. 

Перевод Николая Васильева

Rococo

TAKE HANDS and part with laughter;
Touch lips and part with tears;
Once more and no more after,
Whatever comes with years.
We twain shall not remeasure
The ways that left us twain;
Nor crush the lees of pleasure
From sanguine grapes of pain.

We twain once well in sunder,
What will the mad gods do
For hate with me, I wonder,
Or what for love with you?
Forget them till November,
And dream there’s April yet;
Forget that I remember,
And dream that I forget.

Time found our tired love sleeping,
And kissed away his breath;
But what should we do weeping,
Though light love sleep to death?
We have drained his lips at leisure,
Till there’s not left to drain
A single sob of pleasure,
A single pulse of pain.

Dream that the lips once breathless
Might quicken if they would;
Say that the soul is deathless;
Dream that the gods are good;
Say March may wed September,
And time divorce regret;
But not that you remember,
And not that I forget.

We have heard from hidden places
What love scarce lives and hears:
We have seen on fervent faces
The pallor of strange tears:
We have trod the wine-vat’s treasure,
Whence, ripe to steam and stain,
Foams round the feet of pleasure
The blood-red must of pain.

Remembrance may recover
And time bring back to time
The name of your first lover,
The ring of my first rhyme;
But rose-leaves of December
The frosts of June shall fret,
The day that you remember,
The day that I forget.

The snake that hides and hisses
In heaven we twain have known;
The grief of cruel kisses,
The joy whose mouth makes moan;
The pulse’s pause and measure,
Where in one furtive vein
Throbs through the heart of pleasure
The purpler blood of pain.

We have done with tears and treasons
And love for treason’s sake;
Room for the swift new seasons,
The years that burn and break,
Dismantle and dismember
Men’s days and dreams, Juliette;
For love may not remember,
But time will not forget.

Life treads down love in flying,
Time withers him at root;
Bring all dead things and dying,
Reaped sheaf and ruined fruit,
Where, crushed by three days’ pressure,
Our three days’ love lies slain;
And earlier leaf of pleasure,
And latter flower of pain.

Breathe close upon the ashes,
It may be flame will leap;
Unclose the soft close lashes,
Lift up the lids, and weep.
Light love’s extinguished ember,
Let one tear leave it wet
For one that you remember
And ten that you forget. 

Поддержать сайт