Юджин Глэдстоун О’Нил (Eugene Gladstone O'Neill)

Ноктюрн

Вздохнула ночь над водной рябью моря,
Из пушки гулко выстрелил закат,
Симфонией в седых тонах раскат
Катился вдоль реки, с туманом споря.

А лихтер с углем, с тусклым глазом-фарой,
Что злобно в темноте ночной мерцал,
Угрюмо цепью якорной бряцал,
И в гавани застыл, руиной старой.

И в тишине ударит эхом в спину
Крик чайки, раздражающе высок,
Как будто бы во сне — сверля висок,
Когда печаль проникнет в сердцевину,

До сути бытия... И станет стоном,
Попыткой жалкой выразить себя,
Постыдной тайной совесть теребя,
Одним рефреном вечным, тем же тоном.

И снова воздух — словно тихий омут
Под тысячей раскрытых глаз небес.
Над горизонтом — серебристый лес:
Кудели лунной нити в море тонут..

Перевод Аделы Василой

Nocturne

The sunset gun booms out in hollow roar
Night breathes upon the waters of the bay
The river lies, a symphony in grey,
Melting in shadow on the further shore.

A sullen coal barge tugs its anchor chain
A shadow sinister, with one faint light
Flickering wanly in the dim twilight,
It lies upon the harbor like a stain.

Silence. Then through the stillness rings
The fretful echo of a seagull's scream,
As if one cried who sees within a dream
Deep rooted sorrow in the heart of things.

The cry that Sorrow knows and would complain
And impotently struggle to express --
Some secret shame, some hidden bitterness --
Yet evermore must sing the same refrain.

Silence once more. The air seems in a swoon
Beneath the heavens' thousand opening eyes
While from the far horizon's edge arise
The first faint silvery tresses of the moon. 

Поддержать сайт