Шарлотта Мью (Charlotte Mary Mew)

Зов

Привычно сидя у камина, в неге,
мы грезили, смотрели на огонь,
золу скребли… не замечая бега
часов и дней... не видя из окон
ни солнца, ни дождя. Смотрели выше
живого пламени, что жгуче рдело...
Вдруг прозвучал в ночи, зефира тише,
невнятный зов... и что-то нас задело -
откликнувшись дрожанием стекла,
по волосам прошла волна тепла.
Стремительное что-то с высоты
нас опалив, исчезло без следа...
Что это? Ангел или демон был?
Нам не узнать об этом никогда –
прошёл, незрим, по снежной пелене,
разбита цепь, отброшена к стене,
незапертая дверь открыта настежь,
и не удастся вновь её закрыть.
Убежищем от мрака и ненастья
впредь этот дом не может нам служить...
придётся уходить в холодный мир,
с его враждебной тайной и сомненьем.
Чем кончится поход, не знаем мы –
обязаны идти за наважденьем,
что звало нас... не видя, сквозь пургу,
какой мы след оставим на снегу!

Перевод Аделы Василой


Крик

Мы время коротали у огня,
Был танец отблесков неистов и причудлив,
Лениво пошевеливая угли,
Мы грезили о чём-то в полусне,
А может, мысли бренные гоня,
Глядели выше прогоравшего огня.
Но этой ночью вдруг раздался крик,
Тревожно стёкла вздрогнули в окне,
Был воздух этим возгласом пронзён,
Нам волосы дыханьем тронул он,
В нас пламени неуловимый блик
Возник и растворился в тот же миг.
То был посланец света, или тьмы? Каких миров?
Он не оставил на снегу следов,
Но вдруг цепочкой звякнул и запор
Сорвал, и двери настежь распахнул -
Их больше не захлопнуть с этих пор.
Он с нас оцепенение стряхнул.
И мы должны подняться и идти.
Там, за порогом, беспросветна мгла,
Вселенским холодом она нас обдала.
Мир полон тайн, неверия и зла.
Но мы должны идти,
Хотя не знаем, где конец пути,
Кто звал, и где наш след потом найти. 

Перевод Петра Долголенко

The Call

From our low seat beside the fire
Where we have dozed and dreamed, and watched the glow
Or raked the ashes, stooping so
We scarcely saw the sun and rain
Through the small curtained window-pane,
Or looked much higher
Than this same quiet red or burned-out fire,
Tonight we heard a call,
A voice on the sharp air,
And felt a breath stirring our hair,
A flame within us. Something swift and tall
Swept in and out and that was all.
Was it a bright or a dark angel? Who can know?
It made no mark upon the snow;
But suddenly, in passing, snapped the chain,
Unbarred, flung wide the door
Which will not shut again:
And so we cannot sit here any more.
We must arise and go.
The world is cold without
And dark and hedged about
With mystery and enmity and doubt,
But we must go,
Though yet we do not know
Who called, or what marks we shall leave upon the snow.