Джон Мильтон (John Milton)

Мистеру Генри Лоузу о его музыке

Ты, Гарри, доказал нам в первый раз,
Что можно даже в Англии суровой
Слить воедино музыку и слово
И скандовать строку не как Мидас.

Твой дар тебя навек от тленья спас;
Художника, в чьих звуках с силой новой
Раскрылась прелесть языка родного,
Не позабудут те, кто сменит нас,

Феб наделил крылами вдохновенья
Тебя, слагатель гимнов и кантаты,
За то, что чтишь ты окрыленный стих.

Тебя б сам Данте предпочел когда-то
Каселле, чье он жадно слушал пенье
В чистилище среди теней незлых.

      Перевод Ю. Корнеева

To Mr. H. Lawes on His Airs

Harry, whose tuneful and well-measured song
First taught our English music how to span
Words with just note and accent, not to scan
With Midas’ ears, committing short and long,
Thy worth and skill exempts thee from the throng,
With praise enough for Envy to look wan;
To after age thou shalt be writ the man
That with smooth air couldst humour best our tongue.
Thou honour’st Verse, and Verse must lend her wing
To honour thee, the priest of Phœbus’ quire,
That tunest their happiest lines in hymn or story.
Dante shall give Fame leave to set thee higher
Than his Casella, whom he wooed to sing,
Met in the milder shades of Purgatory. 

Поддержать сайт