Хильда Дулитл (Hilda Doolittle)

Елена

Всей Греции ненавистны
застывшие на белом лице глаза,
словно сиянье олив
там, где стоит она,
и рук ее белизна.

Вся Греция осыпает бранью
озаренный улыбкой бледный белый лик,
ненавидя его тем сильнее,
чем бледнее он и белее,
вспоминая обольщенья былые
и былые страданья.

Греция глядит без волненья
на дочь, которую в любви породил Бог,
на красоту прохладных стоп и ног,
на точеные колени,
полюбила бы она деву все ж,
когда б ее возложили меж
погребальных кипарисов пеплом белым.

Перевод Яна Пробштейна

Helen

All Greece hates
the still eyes in the white face,
the lustre as of olives
where she stands,
and the white hands.

All Greece reviles
the wan face when she smiles,
hating it deeper still 
when it grows wan and white,
remembering past enchantments
and past ills.

Greece sees, unmoved, 
God’s daughter, born of love,
the beauty of cool feet
and slenderest knees,
could love indeed the maid,
only if she were laid,
white ash amid funereal cypresses.

Поддержать сайт