Алджернон Чарльз Суинбёрн (Algernon Charles Swinburne)

Итис

Ласточка, милая моя сестрица,
Как твое сердце с весною мирится?
Минули тысячи лет и невзгод.
Как ты еще и поешь и летаешь?
Где ты для песен слова обретаешь?
Что будешь делать, как лето пройдет?

Ласточка, быстрая моя сестрица!
Или решишь ты на юг устремиться
Теплого края искать для житья?
Или старинное горе не ранит?
Или язык не прилипнет к гортани?
Или забыла ты больше, чем я?

Ласточка, о, погоди хоть немного!
К солнцу неблизкая наша дорога;
Дай мне сначала боль утолить, —
Песню разлив по болотам и чащам,
Клювиком нежным и тельцем дрожащим
Сердце ночное огнем напоить!

Ласточка, ты понимаешь, сестрица:
Мне — соловьиною болью томиться,
Петь — всю весну и гореть — всю весну!
В росные тени скрываясь ночные,
Петь, пока утро и птицы лесные
Солнце не встретят, уйдя в вышину.

Ласточка, ласковая сестрица!
Пусть на пиру у весны веселится
Весь торжествующий лес; по пока
Жизнь не забудет, и смерть не напомнит,
Горечью сердце твое не наполнит,—
Ты навсегда от меня далека.

Ласточка, нежная моя сестрица,
Как твое сердце тоской не томится,
Как оно полниться может весной?
Вейся, родная моя, — по покуда
Ты не воспомнишь и я не забуду —
Не полечу никуда за тобой.

Ласточка, легкая моя сестрица!
Вихорь беды надо мной шевелится,
В сердце — палящая жаром зола.
Ты б задержалась, а я улетела, —
Если бы только забыть я умела,
Если бы только ты помнить могла.

Нет, позабыла ты скорбь и невзгоды,
Видно, сердца у нас разной породы,
Сердце твое — как на ветке листок;
Ну, а мое — над ревущей пучиной
Вдаль, где был Итис убит неповинный,
В Давлию мчится, к царю на порог.

Ласточка, страшная это дорога!
Песню прерви, помолчи хоть немного!
Сыро, и ветер гудит в вышине.
Горестью вытканное покрывало,
Мертвое тельце так мягко упало…
Все ты забыла, — забыть бы и мне.

Первенец это, твой мальчик, сестрица!
Льнет, за подол норовит уцепиться…
Детские плечики кровью залить —
Как ты сумела на это решиться?
Кто тебе дал милосердно забыться?
Небо обрушится — мне не забыть.

Перевод Григория Кружкова

Itylus

Swallow, my sister, O sister swallow,
       How can thine heart be full of the spring?
               A thousand summers are over and dead.
What hast thou found in the spring to follow?
       What hast thou found in thine heart to sing?
               What wilt thou do when the summer is shed?

O swallow, sister, O fair swift swallow,
       Why wilt thou fly after spring to the south,
               The soft south whither thine heart is set?
Shall not the grief of the old time follow?
       Shall not the song thereof cleave to thy mouth?
               Hast thou forgotten ere I forget?

Sister, my sister, O fleet sweet swallow,
       Thy way is long to the sun and the south;
               But I, fulfilled of my heart's desire,
Shedding my song upon height, upon hollow,
       From tawny body and sweet small mouth
               Feed the heart of the night with fire.

I the nightingale all spring through,
       O swallow, sister, O changing swallow,
               All spring through till the spring be done,
Clothed with the light of the night on the dew,
       Sing, while the hours and the wild birds follow,
               Take flight and follow and find the sun.

Sister, my sister, O soft light swallow,
       Though all things feast in the spring's guest-chamber,
               How hast thou heart to be glad thereof yet?
For where thou fliest I shall not follow,
       Till life forget and death remember,
               Till thou remember and I forget.

Swallow, my sister, O singing swallow,
       I know not how thou hast heart to sing.
               Hast thou the heart? is it all past over?
Thy lord the summer is good to follow,
       And fair the feet of thy lover the spring:
               But what wilt thou say to the spring thy lover?

O swallow, sister, O fleeting swallow,
       My heart in me is a molten ember
               And over my head the waves have met.
But thou wouldst tarry or I would follow,
       Could I forget or thou remember,
               Couldst thou remember and I forget.

O sweet stray sister, O shifting swallow,
       The heart's division divideth us.
               Thy heart is light as a leaf of a tree;
But mine goes forth among sea-gulfs hollow
       To the place of the slaying of Itylus,
               The feast of Daulis, the Thracian Sea.

O swallow, sister, O rapid swallow,
       I pray thee sing not a little space.
               Are not the roofs and the lintels wet?
The woven web that was plain to follow,
       The small slain body, the flowerlike face,
               Can I remember if thou forget?

O sister, sister, thy first-begotten!
       The hands that cling and the feet that follow,
               The voice of the child's blood crying yet
Who hath remembered me? who hath forgotten?
       Thou hast forgotten, O summer swallow,
               But the world shall end when I forget.

Поддержать сайт